Приключения на дне моря

Что было сил побежал Пли к вертолету. Казалось, не будет конца зеленой лужайке, а тут еще бьет в грудь ветер из-под винтов, останавливает ноги, пригибает к земле траву.

Выскочил из кабины человек, и сильные ласковые руки схватили мальчишку. Пли зажмурился и заплакал. Руки подняли его над землей и куда-то понесли.

И вот крутящийся зонтик, приятно рокотавший вверху, приподнял вертолет над землей. В кабине — трое: Пли, пилот и человек с сильными руками — геолог.

Спасенный охотник сидит в этих руках, как дома в кресле, и не может сказать, кто он и откуда, потому что рыдает.

— Что ты, что ты, волчонок! — ласково успокаивает геолог и длинным носом постукивает в щеку Пли. — Все хорошо, мы летим, через два часа ужинать будем. У нас, послушай-ка, один человек заблудился. Так он неделю блуждал. И все равно с вертолета нашли его. Ну, хватит реветь! Докладывай, откуда ты взялся!

— Из Москвы… — выдавил из себя Пли.

— Э-э, брат, я тоже когда-то в Ленинграде жил, — рассмеялся геолог. — А сбежал-то ты откуда?

— Из Братска.

— Как же тебя сюда занесло? Братск-то, он знаешь теперь где? Ну и ну!

— Белки меня заманили! — всхлипнул Пли.

— Не поймал?

— Не поймал.

— Ничего, ты и так счастливый. Ведь мы, брат, алмазы нашли.

Геолог достал из кармана коробочку, открыл ее, и Пли увидел блестящий камешек величиной с маленький орех.

— Осознал? — прищурившись, спросил геолог.

Пли кивнул головой, и слезы его высохли.

— Летим мы срочно в Железногорск, — продолжал геолог, — и ты, значит, с нами. Оттуда дадим телеграмму в Братск: жив, здоров, звери не съели. А потом сядешь в поезд — и домой. Договорились?

Пли наморщил лоб и растянул в улыбке губы, выражая этим полное согласие. А геолог продолжал:

— Ты не думай, что ты первый в тайге робинзон, и особенно не важничай. Эта штука — стрекоза, по названию вертолет, не одного тебя выручила. Весной вот забрались два таких, как ты, робинзона на остров рыбу ловить и как раз лед пошел. Дамбу, что связывала остров с берегом, будто ножом срезало. Мечутся рыбаки по острову, а льдины, как волки, так и лезут, так и лезут со всех сторон, а поверх льда холодные волны бегут. Понимаешь, какая серьезная история? Робинзоны уже на сосну влезли, а лед и вода всё наступают. Хорошо, что заметил их бульдозерист. Хотел на машине к острову прорваться, но дамбы-то нет. Как быть? Ну, он на аэродром кинулся, тревогу поднял. Начальник аэропорта думает: «Ветер ураганный, остров почти затопило, сесть нельзя, по всем правилам — отбой! Но мальчишки на дереве висят, руки у них коченеют, того и гляди, в воду свалятся…» Подумал и сказал: «Летим!» Сам сел за штурвал, в кабину — бульдозериста, чтоб путь указывал. Поднялись, летят к острову. Вот и сосну видно, и ребят на ней, и земли крохотный клочок среди льдин. Один заход, другой, третий — трудно сесть на такой пятак. Наконец сели, вода рядом плещется. Ребята кубарем с дерева, бегут и плачут. To сидели, вцепившись в сосну, притихшие, смирные, а как помощь пришла — заревели. Чудно устроен человек… Да ты посмотри, однако, какая тайга красавица. Сверху оно приятней глядеть, чем из-под корнем.

С вертолета тайга была совсем другая: спокойная, ласковая и, верно, очень красивая. Только-только кончился здесь дождь, в над зеленой крышей встала размашистая яркая радуга. Вертолет нырнул под семицветную дугу навстречу солнцу, и вслед за ним скользнула по вершинам деревьев его верная тень.

История птицы Сирин

В избе учителя Архипова, жившего в Краскове, молча работали двое людей — археолог и Молекула. Археолог установил на треножнике фотоаппарат и в сто первый раз фотографировал угол печки, где много лет назад была нарисована птица Сирин. Священная индийская птица напоминала Молекуле глухаря из учебника географии. Только у этого глухаря была голова женщины с длинными русалочьими косами.

Срисовав в свой блокнот историческую печь с птицей, Молекула принялся рассматривать избу. Все вещи в ней — стол, скамейка, табуретки, самодельные шахматы, даже расставленные на полке миски и чашки — были сделаны из дерева и от времени потемнели.

Но вот ходики на стене. Их зубчатые стрелки изображали две пилы. За резным щитом с выпуклыми цифрами крутились с разной скоростью шестеренки, цепляясь друг за друга деревянными зубчиками. На деревянной цепочке свисала вниз деревянная гиря. Каждые полчаса внутри часов бил лихую дробь маленький барабан, и над циферблатом переворачивалась через голову искусно вырезанная белка. Такие ходики — только в музей.

Кроме археолога и мальчишки, здесь был учитель Архипов. Седенький и легкий, как гусиное перышко, он неслышно семенил по одной половице, задрав острую бородку. Когда археолог кончил съемку, старичок прервал молчание:

— Нуте-с, молодые люди, прошу садиться.

Гости уселись под вышитыми полотенцами за массивный стол, археолог раскрыл блокнот. И начался рассказ под мерное тиканье деревянных ходиков.