Приключения на дне моря

Наконец, если бы Пли не ездил гостить к своей родной бабушке на Ленинские горы и не видел своими глазами, как строился университет, он ни за что бы не поверил, что на месте высотного здания когда-то стояла подмосковная деревенька и шумел лес. Теперь золотая университетская звезда видна в ясную погоду из многих окон дома, где живут три товарища, но только один бабушкин внук видел, как поднимали с помощью аэростатов эту самую звезду и водружали ее на шпиль…

— Новый Братск! — объявил кондуктор.

Не блистательный город предстал перед глазами наших путешественников, а десятка два домов, которые виднелись за деревьями. Ребята подошли к первому дому и увидели, что он без крыши. Наверху стучали топоры и визжали пилы.

Лезть по наклонной доске следопыты не захотели, а взобрались на небольшую площадку, откуда, как им казалось, удобно было вести переговоры со вторым этажом, и крикнули:

— Эй, кто там есть?

И вдруг площадка рванулась к небу и вознесла троицу на второй этаж. От страха пассажиры и не разобрали, что неожиданный лифт — это подъемник, который доставляет наверх строительные материалы.

Краснолицый парень сидел верхом на балке. Увидев гостей, он воткнул топор в балку и вскочил.

— Здравствуй, друг, как живешь? — кричал он, сверкая зубами сахарной белизны, и жал крепко руку Непейводе, потом Пли, потом Молекуле, как хорошим знакомым. — Новое пополнение? Хорошо! Помогайте дом строить! По методу Мамая строить! Знаете, конечно, Мамая?

— Монгольский хан? — пробормотал кто-то из ребят.

— Какой хан! — закричал парень так громко, что Пли сделал шаг назад и чуть не слетел с лесов. — Была Куликовская битва! Твой хан умер! Слушай, что тебе я скажу: другой Мамай есть! В Донбассе уголь рубает. Один день дает тонну сверх нормы. Другой день дает две тонны. Третий день — пять тонн. Вот какой его метод!

Плотник взял топор. Узкие глаза его стали еле заметными щелочками, а лицо еще больше покраснело. Топор засверкал над его головой, как сабля кавалериста. Раз-два, и готова нужная вырубка. Легонько поднял плотник балку и положил сверху стены. Вытер рукой лоб, обернулся и сказал:

— А мы сегодня пять балок кладем. Сверх нормы. Ну как, будете на плотника учиться?

— Спасибо, — поблагодарил капитан и оглянулся на друзей. — Только у нас другая цель.

Опять озорно блеснули зубы, и плотник весело сказал:

— Слушай меня! Я пять лет был в Башкирии монтажником. Грамоты похвальные получал. Приехал строить самую большую гидростанцию в мире. А мне здесь говорят: «Давай, дорогой товарищ, быстро город делай». Я отвечаю: «Хорошо, буду делать. Я плотником не был, но возьму топор». Теперь видишь, вот город стоит?

Непейвода взглянул на растущие дома и сказал:

— Вижу.

— Ай-ай, нехорошо врать! — покачал головой плотник. — Ты видишь несколько домов. А я город Братск вижу, потому что знаю, какой он будет. Эти первые дома — деревянные. Потом каменные дома будут, стадион будет, сто тысяч хороших людей будет. А ты говоришь — «другая цель»!

— Я к дяде приехал, — стал оправдываться Непейвода. — А он исчез. По фамилии Ладочкин. Он тут работает. Помогите найти!

— Легче дом поставить, чем Ладочкина найти, — сказал серьезно плотник. — Пойдем звонить, где он есть.

Они спустились по лестнице. Плотник вошел в будку и долго кричал в телефон. Наконец он узнал, что Ладочкин кочует по участкам, но завтра утром приедет в леспромхоз, что у деревни Красково.

— На берегу моря этот леспромхоз. Туда автобус идет, — сказал плотник. — Если, моряк, не найдешь работы по специальности, приходи строить город. Спроси тогда бригадира Мамая.

— Вы тоже Мамай? — удивился Непейвода.

— Выходит, что Мамай Третий.

Он засмеялся и полез по лестнице.

Так ребята и не поняли, всерьез приглашал их плотник Мамай или шутил. Предложение было заманчивым, и, если бы наши герои не искали Ладочкина, они бы уже строили вместе с Мамаем Третьим таежный город Братск.

…Шагая по дорогам, разбегавшимся к заводам, каменным карьерам, к Ангаре и просто в тайгу, я заглянул в один дом. Меня привлекла вывеска: «Отдел подготовки кадров». А говоря проще, это была школа для взрослых.

В коридорах стояла торжественная тишина, мягкая желтая краска стен радовала глаз, и полы были такие чистые, что ноги ступали по ним осторожно, нерешительно. Мне вдруг очень захотелось учиться. Но это было невозможно. Я заглядывал в щелочки дверей и видел, что ни за одним столом нет свободного места: люди сидели плотно, чувствуя плечами соседей, как это бывает на трибунах на хорошем футбольном матче. В одних классах шли школьные уроки. В других — сидели студенты. На втором этаже инженеры рисовали мелом на досках, а их учениками были монтажники, крановщики, шоферы.

Наступил перерыв, распахнулись двери. Кто-то тронул меня за рукав. Я обернулся и увидел прищуренные глаза, крепкие скулы и ежик коротких волос.

— Узнаешь?

— Пашка, ты? Здравствуй, Павел, здравствуй!