Приключения Оливера Твиста

– Моя мать, – повысив голос, сказал Монкс, – сделала то, что сделала бы любая женщина. Она сожгла это завещание. Письмо так и не достигло места своего назначения; но и письмо и другие доказательства она сохранила на случай, если эти люди когда-нибудь попытаются скрыть пятно позора. Отец девушки узнал от нее правду со всеми преувеличениями, какие могла подсказать ее жестокая ненависть, – за это я люблю ее теперь. Под гнетом стыда и бесчестья он бежал со своими детьми в самый отдаленный уголок Уэльса, переменив даже свою фамилию, чтобы друзья не могли отыскать его убежище; и здесь, спустя некоторое время, его нашли мертвым в постели. За несколько недель до этого девушка тайком ушла из дому; он искал ее, бродя по окрестным городам и деревням. В ту самую ночь, когда он вернулся домой, уверенный, что она покончила с собой, чтобы скрыть свой и его позор, его старое сердце разорвалось.

Наступило короткое молчание, после которого мистер Браунлоу продолжал рассказ.

– По прошествии многих лет, – сказал он, – мать этого человека – Эдуарда Лифорда – явилась ко мне. Он покинул ее, когда ему было только восемнадцать лет; похитил у нее драгоценности и деньги; играл в азартные игры, швырял деньгами, не останавливался перед мошенничеством и бежал в Лондон, где в течение двух лет поддерживал связь с самыми гнусными подонками общества. Она страдала мучительным и неизлечимым недугом и хотела отыскать его перед смертью. Начато было дознание, и предприняты самые тщательные поиски. Долгое время они были безрезультатны, но в конце концов увенчались успехом, и он вернулся с матерью во Францию.

– Там она умерла после долгой болезни, – продолжал Монкс, – и на смертном одре завещала мне эти тайны, а также неутолимую и смертельную ненависть ко всем, кого они касались, – хотя ей незачем было завещать ее мне, потому что эту ненависть я унаследовал гораздо раньше. Она отказывалась верить, что девушка покончила с собой, а стало быть, и с ребенком, и не сомневалась, что родился мальчик и этот мальчик жив. Я поклялся ей затравить его, если он когда-нибудь появится на моем пути; не давать ему ни минуты покоя; преследовать его с самой неукротимой жестокостью; излить на него всю сжигавшую меня ненависть и, если сумею, притащить его к самому подножию виселицы и тем посмеяться над оскорбительным завещанием отца. Она была права. Он появился наконец на моем пути. Я начал хорошо, и, не будь этих болтливых шлюх, я бы кончил так же, как начал!

Когда негодяй скрестил руки и в бессильной злобе стал вполголоса проклинать самого себя, мистер Браунлоу повернулся к потрясенным слушателям и пояснил, что еврей, старый сообщник и доверенное лицо Монкса, получил большое вознаграждение за то, чтобы держать в сетях Оливера, причем часть этого вознаграждения надлежало возвратить в случае, если тому удастся спастись, и что спор, возникший по этому поводу, повлек за собой их посещение загородного дома с целью опознать мальчика.

– Медальон и кольцо? – сказал мистер Браунлоу, поворачиваясь к Монксу.

– Я их купил у мужчины и женщины, о которой говорил вам, а они украли их у сиделки, которая сняла их с трупа, – не поднимая глаз, ответил Монкс. – Вам известно, что случилось с ними.

Мистер Браунлоу кивнул мистеру Гримуигу, который, стремительно выбежав из комнаты, вскоре вернулся, подталкивая вперед миссис Бамбл и таща за собой упирающегося супруга.

– Уж не обманывают ли меня глаза, или это в самом деле маленький Оливер? – воскликнул мистер Бамбл с явно притворным восторгом. – Ах, Оливер, если бы ты знал, как я горевал о тебе!..

– Придержи язык, болван! – пробормотала миссис Бамбл.

– Это голос природы, природы, миссис Бамбл! – возразил надзиратель работного дома. – Неужели я не мог расчувствоваться – я, воспитавший его по-приходски, – когда вижу, как он восседает здесь среди леди и джентльменов самой приятнейшей наружности! Я всегда любил этого мальчика, как будто он приходился мне родным… родным дедушкой, – продолжал мистер Бамбл, запнувшись и подыскивая удачное сравнение. – Оливер, дорогой мой, ты помнишь того достойного джентльмена в белом жилете? Ах, Оливер, на прошлой неделе он отошел на небо в дубовом гробу с ручками накладного серебра.

– Довольно, сэр! – резко сказал мистер Гримуиг. – Сдержите свои чувства.

– Постараюсь по мере сил, сэр, – ответил мистер Бамбл. – Как поживаете, сэр? Надеюсь, вы в добром здоровье.

Это приветствие было обращено к мистеру Браунлоу, который остановился в двух шагах от почтенной четы. Он спросил, указывая на Монкса:

– Знаете ли вы этого человека?

– Нет, – решительно ответила миссис Бамбл.

– Быть может, и вы не знаете? – сказал мистер Браунлоу, обращаясь к ее супругу.

– Ни разу в жизни его не видел, – сказал мистер Бамбл.

– И может быть, ничего ему не продавали?

– Ничего, – ответила миссис Бамбл.

– И может быть, у вас никогда не было золотого медальона и кольца? – сказал мистер Браунлоу.

– Конечно, не было! – ответила надзирательница. – Зачем нас привели сюда и заставляют отвечать на такие дурацкие вопросы?