Приключения Оливера Твиста

Стол был покрыт скатертью; на нем красовались хлеб и масло, тарелки и стаканы, кружка портера и бутылка вина. Во главе стола, небрежно развалившись в кресле и перебросив ноги через ручку, сидел мистер Ноэ Клейпол; в одной руке у него был раскрытый складной нож, а в другой – огромный кусок хлеба с маслом. Подле него стояла Шарлотт и раскрывала вынутые из бочонка устрицы, которые мистер Клейпол удостаивал проглатывать с удивительной жадностью. Нос молодого джентльмена, более красный, чем обычно, и какое-то напряженное подмигивание правым глазом свидетельствовали, что он под хмельком; эти симптомы подтверждало и величайшее наслаждение, с каким он поедал устрицы и которое можно было объяснить лишь тем, что он весьма ценил их свойство охлаждать сжигающий его внутренний жар.

– Вот чудесная жирная устрица, милый Ноэ, – сказала Шарлотт. – Скушайте ее, одну только эту.

– Чудесная вещь устрица, – заметил мистер Клейпол, проглотив ее. – Какая досада, что начинаешь плохо себя чувствовать, если съешь слишком много! Правда, Шарлотт?

– Это прямо-таки жестоко, – сказала Шарлотт.

– Совершенно верно, – согласился мистер Клейпол. – А вы любите устрицы?

– Не очень, – отвечала Шарлотт. – Мне приятнее смотреть, как вы едите, милый Ноэ, чем самой их есть.

– Ах, Боже мой… – раздумчиво сказал Ноэ. – Как странно!

– Еще одну! – предложила Шарлотт. – Вот эту, с такими красивыми, нежными ресничками.

– Больше не могу ни одной, – сказал Ноэ. – Очень печально… Подойдите ко мне, Шарлотт, я вас поцелую.

– Что такое? – вскричал мистер Бамбл, врываясь в комнату. – Повторите-ка это, сэр.

Шарлотт взвизгнула и закрыла лицо передником. Мистер Клейпол, оставаясь в прежней позе и только спустив ноги на пол, с пьяным ужасом взирал на бидла.

– Повторите-ка это, дерзкий, дрянной мальчишка, – продолжал Бамбл. – Как вы смеете заикаться о таких вещах, сэр?.. А вы как смеете подстрекать его, бесстыдная вертушка?.. Поцеловать ее! – воскликнул мистер Бамбл в сильнейшем негодовании. – Тьфу!

– Я вовсе этого не хотел, – захныкал Ноэ. – Она вечно сама меня целует, нравится мне это или не нравится.

– О, Ноэ! – с упреком воскликнула Шарлотт.

– Да, целуешь. Сама знаешь, что целуешь, – возразил Ноэ. – Она всегда это делает, мистер Бамбл, сэр; она меня треплет по подбородку, сэр, и всячески ухаживает.

– Молчать!.. – строго прикрикнул мистер Бамбл. – Ступайте вниз, сударыня… Ноэ, закройте лавку. Вам не поздоровится, если вы еще хоть словечко пророните, пока не вернется ваш хозяин. А когда он придет домой, передайте ему, что мистер Бамбл приказал прислать завтра утром, после завтрака, гроб для старухи. Слышите, сэр?.. Целоваться! – воскликнул мистер Бамбл, воздев руки. – Поистине ужасна развращенность и греховность низших классов в этом приходе. Если парламент не обратит внимания на их гнусное поведение, погибла эта страна, а вместе с нею и нравственность крестьян!

С этими словами бидл величественно и мрачно покинул владения гробовщика.

А теперь, проводив домой бидла и покончив со всеми необходимыми приготовлениями для похорон старухи, справимся о юном Оливере Твисте и удостоверимся, лежит ли он еще в канаве, где его оставил Тоби Крекит.

Глава XXVIII занимается Оливером Твистом и повествует о его приключениях

– Чтобы вам волки перегрызли глотку! – скрежеща зубами, бормотал Сайкс. – Попадись вы мне – вы бы у меня завыли.

Бормоча эти проклятия с самой безудержной злобой, на какую только способна была его натура, Сайкс опустил раненого мальчика на колено и на секунду повернул голову, чтобы разглядеть своих преследователей.

В темноте и тумане почти ничего нельзя было увидеть, но он слышал громкие крики, и со всех сторон доносился лай собак, разбуженных набатом.

– Стой, трусливая тварь! – крикнул разбойник вслед Тоби Крекиту, который, не щадя своих длинных ног, далеко опередил его. – Стой!

После второго окрика Тоби Крекит остановился как вкопанный. Он был не совсем уверен в том, что находится за пределами пистолетного выстрела, а Сайкс пребывал не в таком расположении духа, чтобы с ним шутить.

– Помоги нести мальчика! – крикнул Сайкс, злобно подзывая своего сообщника. – Вернись!

Тоби сделал вид, будто возвращается, но шел медленно и тихим голосом, прерывавшимся от одышки, осмелился выразить крайнее свое нежелание идти.

– Поторапливайся! – крикнул Сайкс, положив мальчика в сухую канаву у своих ног и вытаскивая из кармана пистолет. – Меня не проведешь.

В эту минуту шум усилился. Сайкс, снова оглянувшись, увидел, что гнавшиеся за ним люди уже перелезают через ворота в конце поля, а две собаки опередили их на несколько шагов.

– Все кончено, Билл! – крикнул Тоби. – Брось мальчишку и улепетывай!