Приключения Оливера Твиста

– Так вы говорите про Оливера Твиста? – воскликнул Бамбл. – Конечно, я помню его. Страшный был негодяй!

– Я вас об этом не спрашиваю, мне и без того приходилось много слышать о нем. Я ищу женщину, ту старуху, которая была при его матери, когда родился ребенок. Где она?

– Где она? – повторил Бамбл. – Ну, вам трудненько будет ее найти.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил незнакомец.

– Она умерла прошлой зимой.

Незнакомец задумался.

– Но есть одна женщина, которая могла бы вам рассказать о старухе больше меня, – прибавил Бамбл чуть погодя. – Мне помнится, она говорила, что была при смерти этой сиделки. Может быть, от нее вы узнаете то, что вам нужно.

– Кто эта женщина?

– Моя жена.

– Когда я могу ее видеть? – быстро спросил незнакомец.

– Когда захотите.

– Завтра в девять часов вечера приведите ее ко мне, – сказал незнакомец, записывая адрес на клочке бумаги. – Я хорошо вам заплачу, не пожалеете.

Он встал, кликнул слугу и, расплатившись, направился к двери.

– Ну, а теперь, – сказал он Бамблу, обернувшись, – ступайте направо, а я пойду налево: нам с вами не по дороге. Нас не должны видеть вместе!

С этими словами он быстро вышел из трактира.

Бамбл посмотрел на листок бумаги, оставленный ему, и, заметив, что на нем нет никакого имени, пустился догонять незнакомца.

Тот обернулся и, увидев Бамбла, даже изменился в лице от гнева.

– Я же велел вам идти в другую сторону! – зашипел он. – Или вам вздумалось следить за мной?!

– Упаси Бог! – оторопело сказал Бамбл. – Вы не сказали, кого мне спросить по этому адресу?

– Монкса! – бросил незнакомец и быстро удалился.

* * *

Был душный и пасмурный летний вечер. Густые темные тучи покрывали небо, приближалась гроза.

Супруги Бамбл, закутанные в старую затасканную одежду, чтобы их не узнали, пробирались по самым грязным и глухим закоулкам. Они направлялись в ту часть города, которая была всем известна, как прибежище бродяг, воров и мошенников.

Вся местность была застроена скверными лачугами, сбитыми из полусгнившего корабельного леса и разбросанными в беспорядке вдоль берега реки. Несколько старых лодок, вытащенных на берег и наполовину завязших в грязи, брошенные весла и обрывки канатов могли поначалу навести на мысль о том, что здесь живут сплошь рыбаки. Но стоило приглядеться, и становилось понятно, что все эти вещи уже много лет лежат здесь без всякого употребления и оставлены только для отвода глаз.

Посреди жалких домишек, над самой рекой возвышалось большое каменное строение, должно быть, бывшее когда-то фабрикой, но давно превратившееся в развалины. Мыши, черви и сырость изгрызли и сгноили столбы, которые его поддерживали, и большая часть стен уже обрушилась в воду.

Перед этой развалиной и остановились наши супруги в ту минуту, когда по небу прокатился первый раскат грома и дождь полил как из ведра.

– Это, должно быть, где-нибудь здесь, – сказал Бамбл, глядя на клочок бумаги с адресом.

– Эй, вы там! – закричал кто-то сверху.

Бамбл поднял голову и увидел того самого черноглазого мужчину из трактира. Он смотрел на них из окна второго этажа.

– Подождите немного, – крикнул он, – я сейчас спущусь к вам.

Через минуту дверь, перед которой они стояли, отворилась и на пороге показался Монкс.

– Входите же поскорее, черт вас возьми совсем! – воскликнул он, нетерпеливо топнув ногой. – Долго мне вас дожидаться?

Супруги вошли, Монкс запер за ними дверь.

– Это и есть та женщина, о которой вы мне говорили? – спросил он, уставившись на миссис Бамбл.

– Да, – кивнул Бамбл.

– Пойдемте со мной.

Он отворил небольшую дверь в конце комнаты и знáком предложил следовать за ним наверх по узкой витой лестнице.

Вдруг молния озарила комнату, страшный удар грома потряс весь старый дом.

– Проклятый гром! – воскликнул Монкс, хватаясь за голову. – Ненавижу такую погоду!

Его лицо побледнело, руки дрожали.

Несколько мгновений он стоял без движения, потом справился с собой и проворчал:

– Не обращайте на меня внимания. Такие припадки часто случаются со мной во время грозы. Теперь прошло. Пойдемте!

Он провел Бамбла с женой в маленькую комнатку с низким полусгнившим потолком, закрыл ставни и опустил с потолка фонарь, висевший на цепи.

– Ну, – сказал он, когда все трое расселись, – чем скорее мы приступим к делу, тем лучше. Ваша жена знает, зачем она здесь?

– Да, – кивнула миссис Бамбл.

– Ваш муж сказал, что вы были при старой сиделке, когда она умирала. Не говорила ли она чего-нибудь о матери ребенка, названного впоследствии Оливером Твистом?

– Говорила.

– Тогда вот первый вопрос: что она вам сказала?

– Это будет уже второй вопрос, – решительно произнесла миссис Бамбл. – Первый вопрос: сколько вы заплатите за мой рассказ?

– А какой черт может ответить на это, не зная, что именно вы мне наплетете?

– Назовите цену, – стояла на своем женщина.

– Может быть, была какая-нибудь вещь, которую сняли с покойницы? Что-нибудь, что она носила, а? – нетерпеливо спросил Монкс.

– Вы мне прямо скажите: сколько заплатите? – повторила миссис Бамбл.