Приключения Оливера Твиста

Ах, какую страшную ночь они пережили! Сколько раз Оливер вскакивал со своей постели и неслышно пробирался по лестнице к комнате больной, прислушиваясь к малейшим шорохам! Все ходили на цыпочках и говорили шепотом. Доктор Лосберн был мрачен, и Оливер слышал, как он вполголоса говорил сам с собой: «Это ужасно, ужасно! Такая молодая, и все так любят ее, а надежды нет почти никакой…»

Настало утро. Солнце светило так ярко, будто на земле, которую оно освещало, не было ни горя, ни забот. А в доме миссис Мэйли молодая девушка боролась со смертью.

Наконец она впала в глубокий сон, и доктор сказал, что в болезни наступил перелом: теперь Роза или пойдет на поправку или умрет.

Подали обед, но ни миссис Мэйли, ни Оливер не прикоснулись к нему. Они безмолвно сидели на своих местах и тревожно прислушивались, боясь проронить хоть слово. Наконец за дверью послышались шаги, и на пороге показался доктор.

– Ну, что? – воскликнула миссис Мэйли. – Да говорите же, говорите: я все вынесу!

– Успокойтесь, – сказал доктор, удерживая ее, – успокойтесь!

– Пустите меня туда! – закричала старая леди. – Милая моя девочка! Она умирает?.. Умерла?..

– Нет, – сказал доктор взволнованным голосом, – она будет жить и еще многие годы утешать вас!

Миссис Мэйли вскрикнула от радости и упала без чувств на руки доктора.

* * *

Роза быстро поправлялась. Оливер опять усердно принялся за свои уроки и снова почувствовал себя счастливым.

Маленькая комнатка, где он готовил уроки, располагалась в нижнем этаже дома. Это была настоящая деревенская комнатка, чистенькая и светлая, со ставнями, обвитыми жасмином и жимолостью. Окно выходило в небольшой сад, за ним была роща, а дальше простирались луга и леса.

Как-то вечером Оливер сидел у открытого окна и готовил уроки. Он очень намаялся за день: уже неделю стояла сильная жара, и только вечер приносил немного прохлады; а сегодня, как нарочно, мальчику пришлось весь день провести на ногах, и он чувствовал себя очень усталым. Уроки совсем не шли ему в голову. Оливер положил книгу на подоконник, глаза закрылись сами собой, и он задремал…

Мальчику пригрезилось, что он снова живет в воровской шайке; будто сидит он в грязной каморке, а Феджин из своего угла смотрит на него с отвратительной улыбкой, показывает на него пальцем какому-то другому человеку и говорит вполголоса:

– Тс-с-с! Это он, в этом нет никаких сомнений. Пойдем отсюда!

– Конечно, он, – будто бы отвечает другой голос, – мне ли не узнать его! Да будь тут целый миллион чертей, похожих на него как две капли воды, я бы и тогда чутьем узнал его среди них. Если бы вы зарыли его в землю и не обозначили место его могилы, я и тогда указал бы, где он лежит!

И эти слова были произнесены с такой ненавистью, что по всему телу Оливера пробежала дрожь, он вскрикнул и проснулся.

Боже правый! Вся его кровь так и притекла к сердцу, сердце замерло в груди, и он застыл на месте от ужаса: возле самого окна, почти рядом с ним, стоял Феджин и смотрел в комнату, а рядом с ним стоял тот самый человек в плаще, на которого Оливер наткнулся в воротах постоялого двора. Он был страшно бледен, а его глаза сверкали бешенством, смешанным с каким-то ужасом.

Через мгновение воры исчезли, как сквозь землю провалились. Но они узнали мальчика, он узнал их…

Оливер сначала оцепенел и не смел шевельнуться, а потом, вскрикнув, выбежал из комнаты и стал громко звать на помощь.

На крик сбежались все домашние и стали расспрашивать, что случилось; мальчик только показывал рукой на луга за домом и, дрожа как в лихорадке, кричал:

– Феджин, Феджин!..

Доктор Лосберн, знавший историю Оливера, сразу смекнул, в чем дело.

– В какую сторону он скрылся? – спросил он.

– Туда, – Оливер указывал на овраг за садом, – я только что потерял их из вида.

– Ну, в таком случае они должны быть в роще, – сказал Лосберн и приказал слугам: – Идите за мной!

Доктор перескочил через изгородь и побежал так быстро, что слуги еле поспевали за ним.

У кромки поля они остановились и принялись внимательно осматривать изгородь и рощу. Но поиски были напрасными: они никого не нашли и не обнаружили даже никаких следов, говоривших о том, что тут недавно проходили люди.

Поднявшись на пригорок, с которого все поле было видно как на ладони, доктор внимательно осмотрел окрестности, но никого не увидел.

– Должно быть, Оливер, тебе все это почудилось, – сказал он.

– Да нет же, сэр! Я их видел так же ясно, как теперь вижу вас, – ответил мальчик.

– Ну, пусть так, – покачал головой Лосберн. – Один из них Феджин. А кто же тогда другой?

– Тот самый человек, которого я встретил недавно на постоялом дворе. Я вам рассказывал о нем.

– И они бежали в эту сторону, ты уверен?

– Совершенно уверен. Высокий мужчина в плаще перескочил через изгородь в этом самом месте, а Феджин пробежал несколько шагов направо и проскользнул вон через ту дыру…

Доктор пристально посмотрел на мальчика, но тот говорил так уверенно, что в его словах нельзя было усомниться.