Приключения Оливера Твиста (адаптированный пересказ)

– Это всего лишь одна из моих молоденьких учениц.

Девушка мельком равнодушно посмотрела на Монкса и тут же отвела взгляд. Но едва Монкс повернулся к Феджину, она искоса снова метнула на него взгляд – на этот раз необыкновенно острый и испытующий.

– Есть новости? – осведомился Феджин.

– Есть и очень важные. На этот раз я не терял времени. Мне нужно с вами поговорить.

Нэнси ближе придвинулась к столу. Но еврей, боясь ее выпроводить, тем не менее не собирался говорить и при ней. Он взял Монкса под руку и повел на третий этаж.

Еще не замерло эхо шагов, как девушка сняла башмаки, выскользнула из комнаты и удивительно легко и бесшумно поднялась по лестнице следом.

Около четверти часа, если не больше, в комнате никого не было. Затем девушка вернулась так же бесшумно. Едва она села на свое место, как по лестнице протопали шаги – это Монкс покинул дом. Еврей же вернулся к Нэнси.

– Что с тобой, Нэнси? – удивился еврей. – Ты такая бледная! Что это с тобой стряслось?

– Ничего. Душно, вот и все…

Вздыхая над каждой монетой, Феджин отсчитал ей на ладонь деньги. Они расстались без дальнейших разговоров, обменявшись только пожеланием спокойной ночи.

Очутившись на улице, девушка вдруг расплакалась и бросилась в сторону, противоположную той, где ждал ее Сайкс. Похоже, она просто не представляла, куда бежит, потому что, наконец, опомнившись, она повернулась и побежала теперь уже в обратную сторону.

Представ перед Сайксом, она уже ничем не выдала свое волнение. На следующий день она была рассеяна и несколько нервозна, но Сайкс, не отличавшийся особой наблюдательностью, не разглядел в ее поведении ничего необычного.

К концу дня возбуждение девушки усилилось. А когда настал вечер и она, сидя возле грабителя, ждала, пока тот напьется и заснет, щеки ее были так бледны, а глаза так горели, что даже Сайкс отметил это:

– Ты похожа на ожившего мертвеца! В чем дело?

– Ни в чем. Чего ты так таращишь на меня глаза?

– Вот что я тебе скажу: если ты не заразилась лихорадкой и не больна, так значит тут пахнет чем-то другим, особенным, да к тому же и опасным. Уж не собираешься ли ты… Нет, черт подери, этого ты бы не сделала!

– Чего бы не сделала? – спросила девушка.

– Нет на свете, – сказал Сайкс, не спуская с нее глаз и, бормоча уже про себя, – нет на свете более надежной девки, не то я еще три месяца назад перерезал бы ей горло. Это у нее лихорадка начинается, вот что.

Успокоив себя таким доводом, Сайкс осушил стакан до дна и, зажав ее руку в своей, откинулся на подушку, не спуская глаз с лица Нэнси. Глаза постепенно закрывались, хотя он и боролся со сном. Наконец, пальцы его разжались и он заснул.

– Наконец-то опий подействовал, – прошептала девушка, отходя от кровати, – но, может быть, теперь уже слишком поздно что-то предпринимать.

Она проворно надела шляпку и шаль, бесшумно открыла дверь комнаты и выбежала на улицу.

В темном переулке, который вел на главную улицу, сторож выкрикивал половину десятого.

– Четверть десятого! А мне не добраться туда раньше, чем через час, – пробормотала девушка, проскользнув мимо него и бросившись бежать по улице.

Она мчалась по узкому тротуару, расталкивая прохожих и проскакивая чуть ли не под самыми мордами лошадей.

Когда она добралась до более богатой части города, улицы были сравнительно пустынны, и здесь ее стремительность вызывала еще большее любопытство у редких прохожих, мимо которых она пробегала.

Наконец, она достигла цели своего путешествия. Это был семейный пансион в тихой, красивой улице неподалеку от Гайд-парка. Когда она подходила к дому, пробило одиннадцать. Понимая, что медлить нельзя, она вошла в дом. Привратника не было на обычном его месте. Нэнси неуверенно огляделась вокруг и направилась к лестнице.

– Послушайте-ка, – сказала нарядная женщина, выглядывая за ее спиной из-за двери, – кого вам здесь нужно?

– Леди, которая остановилась в этом доме, – отозвалась девушка.

– Леди? Какую еще леди?

– Мисс Мэйли, – сказала Нэнси.

Женщина с сомнением осмотрела бедный и растрепанный наряд Нэнси и позвала мужчину. Нэнси повторила ему свою просьбу.

– Как о вас доложить? – спросил слуга.

– Ни к чему называть мою фамилию…

– Ну а по какому делу?

– И об этом незачем говорить! Мне нужно обязательно видеть леди!

– Уходите! – сказал слуга, подталкивая ее к двери. – Хватит, убирайтесь!

– Нет, нет и нет! Делайте со мной что хотите, но сначала прошу доложить обо мне!

Слуга внял ее мольбам и отпустил Нэнси.

– Ну ладно. И что я передам?

– Что одна молодая женщина убедительно просит позволения поговорить наедине с мисс Мэйли, – ответила Нэнси, – а когда леди услышит хоть одно слово из того, что та хочет ей сказать, она сама решит, выслушать ли ей до конца, или выгнать эту женщину, как обманщицу.

Ничего больше не спрашивая, слуга побежал по лестнице и вскоре возвратился, велев ей идти наверх.

И Нэнси, дрожа всем телом, вошла вслед за слугой в маленькую переднюю, освещенную висевшей под потолком лампой. Здесь слуга ее оставил и удалился.