Приключения Оливера Твиста

After the exchange of a few more compliments, they bade the company good-night, and went out; the girl gathering up the pots and glasses as they did so, and lounging out to the door, with her hands full, to see the party start.	Обменявшись еще несколькими любезностями, они пожелали доброй ночи остальной компании и вышли; служанка забрала кувшины и стаканы и, держа их в руках, подошла к двери посмотреть на отъезжающих.
The horse, whose health had been drunk in his absence, was standing outside: ready harnessed to the cart.	Лошадь, за чье здоровье пили в ее отсутствие, стояла перед домом, уже запряженная в повозку.
Oliver and Sikes got in without any further ceremony; and the man to whom he belonged, having lingered for a minute or two 'to bear him up,' and to defy the hostler and the world to produce his equal, mounted also.	Оливер и Сайкс уселись без дальнейших церемоний, а владелец лошади на минутку замешкался, чтобы подбодрить ее и объявить конюху и всему миру, что нет ей равной.
Then, the hostler was told to give the horse his head; and, his head being given him, he made a very unpleasant use of it: tossing it into the air with great disdain, and running into the parlour windows over the way; after performing those feats, and supporting himself for a short time on his hind-legs, he started off at great speed, and rattled out of the town right gallantly.	Затем конюху было приказано отпустить лошадь, и, когда это было сделано, лошадь повела себя весьма глупо: мотала головой с величайшим презрением, сунула ее в окно домика на другой стороне улицы и, совершив эти подвиги, поднялась на дыбы, после чего ретиво пустилась во всю прыть и с грохотом вылетела из города.
The night was very dark.	Вечер был очень темный.
A damp mist rose from the river, and the marshy ground about; and spread itself over the dreary fields.	Промозглый туман поднимался от реки и от ближних болот, клубился над печальными полями.
It was piercing cold, too; all was gloomy and black.	Холод пронизывал. Все было мрачно и черно.
Not a word was spoken; for the driver had grown sleepy; and Sikes was in no mood to lead him into conversation.	Никто не проронил ни слова: возницу клонило в сон, а Сайкс не был расположен заводить с ним разговор.
Oliver sat huddled together, in a corner of the cart; bewildered with alarm and apprehension; and figuring strange objects in the gaunt trees, whose branches waved grimly to and fro, as if in some fantastic joy at the desolation of the scene.	Оливер, съежившись, забился в угол повозки, испуганный и терзаемый недобрыми предчувствиями: ему чудились странные существа вместо чахлых деревьев, ветки которых угрюмо покачивались, словно в упоении от унылого пейзажа.
As they passed Sunbury Church, the clock struck seven.	Когда они проезжали мимо церкви Санбери, пробило семь часов.
There was a light in the ferry-house window opposite: which streamed across the road, and threw into more sombre shadow a dark yew-tree with graves beneath it.	Напротив, в доме перевозчика, одно окно было освещено, и луч света падал на дорогу, отчего тисовое дерево, осенявшее могилы, казалось, окутывал более густой мрак.
There was a dull sound of falling water not far off; and the leaves of the old tree stirred gently in the night wind.	Где-то неподалеку слышался глухой шум низвергающейся воды, а листья старого дерева тихо шелестели на ветру.
It seemed like quiet music for the repose of the dead.	Это походило на тихую музыку, дарующую покой умершим.
Sunbury was passed through, and they came again into the lonely road.	Санбери остался позади, и снова они выехали на безлюдную дорогу.