Приключения Оливера Твиста

'I tell you,' said the man: clenching his hands, and stamping furiously on the floor,-'I tell you I won't have her put into the ground.	- Слушайте! - крикнул человек, сжав кулаки и в бешенстве топнув ногой. - Слушайте! Я не позволю зарыть ее в землю.
She couldn't rest there. The worms would worry her-not eat her-she is so worn away.'	Там она не найдет покоя: черви будут ей мешать... Глодать ее они не могут, так она иссохла.
The undertaker offered no reply to this raving; but producing a tape from his pocket, knelt down for a moment by the side of the body.	В ответ на этот сумасшедший бред гробовщик не сказал ни слова; достав из кармана мерку, он опустился на колени перед покойницей.
'Ah!' said the man: bursting into tears, and sinking on his knees at the feet of the dead woman; 'kneel down, kneel down-kneel round her, every one of you, and mark my words!	- Ах! - воскликнул мужчина, залившись слезами и падая к ногам умершей. - На колени перед ней, на колени перед ней, вы все, и запомните мои слова!
I say she was starved to death.	Говорю вам, ее уморили голодом!
I never knew how bad she was, till the fever came upon her; and then her bones were starting through the skin.	Я не знал, что ей так худо, пока у нее не началась лихорадка. И тогда обрисовались все ее кости.
There was neither fire nor candle; she died in the dark-in the dark!	Не было ни огня в очаге, ни свечи. Она умерла в темноте - в темноте!
She couldn't even see her children's faces, though we heard her gasping out their names.	Она не могла даже разглядеть лица своих детей, хотя мы слышали, как она окликала их по имени.
I begged for her in the streets: and they sent me to prison.	Для нее я просил милостыню, а меня посадили в тюрьму.
When I came back, she was dying; and all the blood in my heart has dried up, for they starved her to death.	Когда я вернулся, она умерла, и кровь застыла у меня в жилах, потому что ее уморили голодом.
I swear it before the God that saw it! They starved her!'	Клянусь пред лицом бога, который это видел, - ее уморили голодом!
He twined his hands in his hair; and, with a loud scream, rolled grovelling upon the floor: his eyes fixed, and the foam covering his lips.	Он вцепился руками в волосы и с громкими воплями стал кататься по полу; глаза его остановились, а на губах выступила пена.
The terrified children cried bitterly; but the old woman, who had hitherto remained as quiet as if she had been wholly deaf to all that passed, menaced them into silence.	Испуганные дети горько заплакали, но старуха, которая все время оставалась невозмутимой, как будто не слышала того, что происходило вокруг, угрозами заставила их замолчать.
Having unloosened the cravat of the man who still remained extended on the ground, she tottered towards the undertaker.	Развязав галстук мужчине, все еще лежавшему на полу, она, шатаясь, подошла к гробовщику.
'She was my daughter,' said the old woman, nodding her head in the direction of the corpse; and speaking with an idiotic leer, more ghastly than even the presence of death in such a place.	- Это моя дочь, - сказала старуха, кивая головой в сторону покойницы и с идиотским видом подмигивая, что производило здесь еще более страшное впечатление, чем вид мертвеца.
' Lord, Lord!	- Боже мой, боже мой!
Well, it is strange that I who gave birth to her, and was a woman then, should be alive and merry now, and she lying there: so cold and stiff!	Как это чудно! Я родила ее и была тогда молодой женщиной, теперь я весела и здорова, а она лежит здесь, такая холодная и застывшая!