Приключения Паддингтона 2: История отважного медвежонка

Паддингтон посмотрел на своих соседей, все они сидели с задумчивыми лицами.

– Вы действительно считаете, что такой разговор может пойти на пользу, мистер Окорок? – спросил медвежонок.

– Само собой, – охотно покивал Окорок. – Знаешь, что я тебе предложу, сынок? Ты поговоришь с Кастетом насчёт еды, а мы забудем о том, что по твоей милости превратились в стаю розовых фламинго. Идёт?

И Окорок гадко улыбнулся, оттопырив пальцами край своей робы.

Паддингтон этой улыбки Окорока не заметил. Он готов был на что угодно, лишь бы замять недоразумение с окрашенными робами и установить хорошие отношения со своими собратьями по заключению.

– Хорошо, – сказал Паддингтон. – Я поговорю с ним!

Он вылез из-за стола и поискал повара взглядом. Долго искать ему не пришлось. Кастета невозможно было не заметить – во-первых, потому что на нём был надет белый поварской фартук, а во-вторых, потому что это была гора, а не человек. Кастет был таким огромным, что рядом с ним даже стол раздачи выглядел детским, а черпак в его кулаке и вовсе казался чайной ложечкой.

Фибс протянул руку, придержал Паддингтона и сказал, страдальчески наморщив лоб:

– Послушай, приятель. Я бы на твоём месте не стал этого делать.

Но Паддингтон лишь похлопал Фибса по руке и с улыбкой ответил:

– Не волнуйтесь, Фибс. Тётя Люси всегда говорила мне, что если поискать, то в любом человеке что-то доброе отыщется.

– Она никогда Кастета не видела, эта твоя тётя, – пробормотал Половник и сплюнул на пол.

Пока Паддингтон подходил к Кастету, все вокруг притихли. Заключённые сидели тихо, как мыши, и настолько боялись шелохнуться, что кое-кто из них замер, так и не донеся до рта ложку.

Паддингтон подошёл к столу раздачи и постучал по нему лапой, желая обратить на себя внимание человека-горы.

– Прошу прощения, мистер Кастет, – сказал медвежонок.

Повар медленно повернулся и сердито проворчал, нависая над Паддингтоном:

– Ну, что тебе?

Все заключённые продолжали сидеть, затаив дыхание, а надзиратель поднёс к губам рацию и нервно прошептал в трубку:

– Пришлите врача в столовую. Срочно!

Паддингтон со страхом посмотрел на громадного Кастета и робко спросил:

– Я хотел спросить, не можем ли мы с Вами поговорить насчёт еды?

– Пожаловаться хочешь? – спросил Кастет, и по его лицу начала медленно расплываться улыбка.

– О нет, нет! – поспешно заверил его Паддингтон. – Жаловаться я не собираюсь.

– А жаль, – сказал Кастет. Он продолжал улыбаться, но глаза у него оставались холодными как лёд: – Я люблю, когда люди жалуются на мою еду.

Он накрыл ладонью лежавшую на столе скалку и обхватил её как спичку.

– В самом деле? – переспросил Паддингтон, чувствуя некоторое облегчение. – В таком случае я должен Вам заметить, что еда, которую вы готовите, отвратительная на вид и ужасная на вкус, а Ваш хлеб... – Медвежонок схватил со стола длинный французский батон – багет – и ударил им Кастета по голове так, что у того тюремная шапочка съехала набок. – Думаю, тут и сказать-то нечего, правда? – продолжил Паддингтон. Каждое его слово эхом отдавалось в мёртвой тишине, повисшей над столовой. Кастет же лишь ещё крепче сжал в своём кулаке скалку. – Мне кажется, Вам нужно полностью пересмотреть всё меню, – вернулся к начатому разговору Паддингтон. – Я понимаю, Вам мало денег выделяют на продукты, и всё такое прочее, но для начала можно хотя бы немного соуса в еду добавить, что ли.

Паддингтон поднял со стола бутылочку с кетчупом, но сделал это так неловко, что закапал надетый на Кастете белый поварской фартук.

– О, прошу прощения! – Паддингтон схватил салфетку, принялся вытирать кетчуп, но только ещё больше размазал красное пятно по фартуку. – Ничего, ничего, я знаю, как свести это пятно, – сказал медвежонок, берясь за банку с горчицей.

Он намазал горчицей пятно от кетчупа, подумал немного, а затем сказал, отрицательно покачав головой:

– Погодите, погодите. А может быть, пятна от кетчупа вовсе не горчицей сводят? Забыл я что-то. – Он обернулся в зал и спросил: – Парни, кто-нибудь помнит, чем нужно пятна от кетчупа сводить?

Но никого из заключённых за столом уже не было – все они сидели, спрятавшись под столами!

Паддингтон удивлённо похлопал глазами, а надзиратель шептал тем временем в рацию:

– Плюньте на врача, лучше пошлите за священником.

Паддингтон снова повернулся к Кастету.

Повар зарычал от злости, наклонился вперёд и сломал скалку пополам.

Только теперь, пожалуй, до Паддингтона дошло, какую ошибку он совершил.

– Прошу прощения, мистер Кастет, сэр... – начал он, прикрывая голову лапами.

Повар протянул руку и легко поднял Паддингтона в воздух.

– А теперь слушай меня, ты, червяк волосатый! – прорычал Кастет.

– Слушаю, – пролепетал Паддингтон.

– Никому не разрешается критиковать мою еду. Ясно?

– Ясно, – поспешно откликнулся Паддингтон.

– Пачкать мой фартук кетчупом и горчицей тоже никому не разрешается, понятно?

– Понятно, – прохрипел медвежонок.

– Бить меня по голове батоном совершенно никому не разрешается, дошло?

– Дошло, – подтвердил Паддингтон.

– А меню... меню я, пожалуй, изменю, – сквозь стиснутые зубы сказал Кастет.

– Правда? – удивился Паддингтон.