Приключения Паддингтона 2: История отважного медвежонка

– Пойми, мы ничем не сможем помочь Паддингтону, если начнём гоняться за какими-то призраками из прошлого века. Наша задача – найти его, – он указал рукой на плакат, на котором миссис Браун и Джуди изобразили портрет бородатого вора. – Этого жалкого бродягу, а не разудалого пирата, который охотится за прабабушкиными серёжками.

– А я думаю, что это был не жалкий, как ты говоришь, бродяга, но человек, которому откуда-то известна история клада прабабушки мадам Козловой и который теперь пытается отыскать его, – вспыхнула миссис Браун.

– Но послушай, не может же это быть тот самый фокусник, о котором нам рассказывала мадам Козлова, – развёл руками мистер Браун. – Та история приключилась в 1930-х годах, значит, ему сейчас должно быть далеко за сто. Резвый старичок!

– Мы сейчас не спорить должны, а вора искать, Генри!

– Прости, но в данную минуту не могу составить тебе компанию, – проворчал мистер Браун, укладываясь в постель рядом с женой. – Ты как хочешь, а я ложусь спать. Жутко устал. Спокойной ночи.

С этими словами мистер Браун выключил свет, и их беседа с женой закончилась.

* * *

Пока Брауны спали в своей постели, по ступеням собора Святого Павла медленно поднималась вереница монахинь. Ночь была тёмной, безлунной и очень тихой. Одетые в чёрные рясы фигуры монахинь сливались с густыми тенями, беззвучно двигались вперёд, словно паря в воздухе над холодными камнями. Разумеется, в такой ситуации одной из фигур ничего не стоило оторваться от остальных и раствориться во мраке...

Феникс Бьюкенен всё просчитал заранее. Он понял, что для поисков второго ключа нет ничего лучше, чем чёрная монашеская ряса да безлунная тёмная ночь. Подождав, пока остальные – настоящие! – монахини уйдут вперёд, он свернул в сторону и поспешил к лестнице, ведущей на Шепчущую Галерею.

– Дедуля, – тихо сказал он себе под нос. – Я это делаю в память о тебе, дедуля. Зрители, дураки, всегда недооценивали тебя, такого великого артиста и мага, все подарки делали той нелепой жалкой гимнасточке! Летящая Лебедь, подумать только! Её номер был не лучше твоего, я нисколько не сомневаюсь. Твой даже наверняка лучше. Нет, публика ничего не смыслит в настоящем искусстве. Зрители не способны рассмотреть великий талант! Мне ли этого не знать!..

Он страдальчески вздохнул, отыскал взглядом мраморную статую ангела, которая была помечена фигуркой гимнастки в книге-панорамке. Подошёл к ней и низко наклонился, рассматривая основание статуи. Там, как и на гербе с моста Тауэр, была выгравирована буква.

– Буква «А», – прошептал Феникс, делая запись в своём блокноте. – Два ключа есть, осталось найти ещё десяток, и...

– Эй, что вы тут делаете? – раздался голос.

Феникс испуганно подскочил и увидел охранника, который махал одной рукой, приказывая ему оставаться на месте, а в другой держал поднесённую ко рту рацию.

– Внимание всем постам! – крикнул в микрофон охранник.

Феникс занервничал, заёрзал, неловко задел мраморную статую локтем, и она грохнулась на пол, моментально расколовшись на кусочки.

– Какая-то удивительно привлекательная на вид монахиня устроила погром в Шепчущей Галерее! – крикнул охранник и побежал ловить Феникса, а Феникс рванул прочь, сбрасывая на ходу рясу.

– Перекройте выходы! Перекройте выходы! – надрывался охранник, но Феникс оказался проворнее.

Сбежав вниз по ступеням, он уже сменил свой внешний вид и теперь превратился в солидного епископа в красной сутане. Он спокойно прошёл мимо охранников, не обративших на него ни малейшего внимания, и тихо растворился в ночи...

Глава двенадцатая Рецепт тёти Люси в действии

На следующее утро тюремный надзиратель вытащил сонного Паддингтона из постели и повёл в столовую, где медвежонка уже ждал Кастет.

– Мистер Мак-Гинти, – обратился к нему Паддингтон после того, как ушёл надзиратель.

– Ну, что тебе? – проворчал Кастет.

– Дело, видите ли, в том, – начал Паддингтон, – что на самом деле я невиновен. Вот, хочу узнать, что Вы мне посоветуете, чтобы оправдаться. Поскольку теперь мы с Вами друзья...

Паддингтон замолчал, увидев, как перекосилось лицо Кастета.

– Друзья? – проревел Кастет. – Я – твой босс, а не приятель, ясно?

– Ясно, – кивнул Паддингтон, открывая дверь на кухню. – В таком случае Вы – первый, я – за Вами.

– Почему это? – подозрительно прищурил свои глазки Кастет. – Чтобы ты мог ножик мне в спину воткнуть?

– Нет, ну что Вы! – возразил Паддингтон. – Потому что это вежливо, а моя тётя Люси всегда говорит, что если ты будешь вести себя дружелюбно и вежливо, то со всеми поладишь.

– Ты мог быть впереди меня, а хочешь оказаться сзади, – хмыкнул Кастет. – Олух ты, вот что я тебе скажу.

Паддингтон не понял, почему это он олух, но решил, что лучше будет не отвечать на слова Кастета. Вместо этого он, зайдя на пустую кухню, спросил, оглядываясь по сторонам:

– А где же все?

– Я всегда работаю один, – ответил Кастет. – «Никому не верь и всегда ожидай худшего», – вот мой принцип. Все продукты вон там, – продолжил он, указывая рукой на шкафы. – Приступай.