Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода" (СИ)

- И только Ушу вознамерился отправиться в гости к неблагодарному Партократовичу по указанному в каталоге адресу, чтобы воздать за брата по заслугам, издал протяжный бойцовский вопль, мастерским ударом кованого ботинка в пах проверил на пострадавшем родиче состояние боевой формы (она оказалась стопроцентной, так как Заплету Каталожкину на следующий день, по его просьбе, провели кастрообрезание в единственной на планете мусульмано-иудейской мечегоге), как вдруг в избу-читальню заявился искомый бузатер Молодняк Ленкомов собственной персоной, да еще с подельником Объектором Диафрагмочкиным впридачу.

Что было дальше, нетрудно догадаться. - Дополнительный посиневший перст шестипалого запросил пощады. Макарыч великодушно добил "Старого Мельника" и ткнул пустой кружкой в нос побледневшему верзиле. - Если сейчас сюда прикатится обиженная Вами старушка и треснет по Вашей башке вот этим пивным сосудом, то нет никаких сомнений, что ее оправдают за убийство, совершенное в пределах необходимого идиотизма. И Ваш Горбатый прошествует, наконец-то, впереди Вас. Он потащит окаменевший труп в камеру хранения Курского вокзала, но по ходу следования плюнет в Вашу единственную ноздрю и сбросит никчемное шестипалое тело во-о-н в тот канализационный люк. - Макарыч выразительно вытянул шею и зажмурил глаза. Жердь зашевелил ушами, сквозь зашитую ноздрю заструилась бурозеленая соплина, а халявный палец на левой руке задергался и встал перпендикулярно ладони.

"Тот канализационный люк" мог серьезно осложнить продвижение по его большой шестипалой дороге.

- Мне надо в туалет, - промямлил орясина. - Если я не схожу по нужде, то потом целый день сам не свой. Одноноздрево-распальцованный исчез. Вместо него к Макарычу и Димону притерлись две особы с некоторыми претензиями на женский пол.- Моча и Герцогиня! - бодро отрапортовали они.

Димон, явно на излете, использовал подвернувшийся шанс на все сто.

- Присел "Мельник" на "Завалинке"! - более чем внятно скомандовал он Гибельбабе.

Девушку все более увлекал необычный клиент. Бывалый матрос заинтриговал хозяйку бара до такой степени, что она изменила незыблемым правилам и оприходовала разовые стаканчики настоящей кристалловской "Завалинкой" вместо обычной гибельной смеси, состоящей, как правило, из "Хромого Шамиля" (производство Грозненского Ликеро-Водочного Зенитно-Ракетного Комплекса), разбавленного "Беременной Роженицой" (фирменный продукт Ивановской Винно-Текстильной Мануфактуры).

"Герцогиня" совокупила беленькую со "Старым Мельником" и сделала такой глоток, что даже спиртоконстантная корабельно-подводная душа Димона восторженно крякнула.

Пришлось заказать для дамы новую порцию. История повторилась. Герцогиня блаженно заулыбалась, скаля единственный зуб. Вот она разрумянилась и зашепелявила.

- Моя суточная доза - двенадцать с половиной ершей. Впервые отведала эту прелесть желторотой девчонкой в пивном кабаке "Заупокойное Утро Рабочего", что у метро "Пролетарская". Бацилле, дружку по медпрофтехучилищу (он шастал по инфекционным больницам и пополнял коллекцию холерных палочек), тетка из Венгрии прислала "Палинку" (венгерская водка. - Авт.), на закусь обзавелись яблочком и завалились в кабак. - Герцогиня чавкнула и почесала черным ногтем указательного пальца немного пониже спины. - Ну а в самом "Заупокойном Утре..." срезались под стол. "Палинка" с пивом - это даже не ерш, это что-то свыше. - Она запрокинула голову и уставилась в потолок. Кадык Герцогини, напоминающий бильярдный шар, сделал две-три ходки и провалился в лунку.

Вдруг ершистозависимую госпожу обуял чих. Макарычу стало интересно, на сколько ее хватит. "Куранты" отбили чертову дюжину. Обработав ершистый нос о лацкан Макарычева пиджака, Герцогиня продолжила чувственный обсос романтических испытаний на пути к полноценному членству в партии Бахуса.

- Очухались мы с Бациллой в вытрезвителе на улице летчика Водопьянова. Причем оба в женском. А по выходу оттуда опять налимонились, на сей раз в рюмочной "Сдохни, но тяпни", что в предбаннике Хованского колумбария. Обнаружили себя в пять утра под мостом.

Так продолжалось две недели. За это время нас выкинули из медпрофтехучилища, а мне вдобавок кто-то, кажись сам Бацилла, повышибал все зубы, акромя одного.

Так как наша с ним любовь выдержала сущие муки ада, то через месяц мы и поженились, а на следующий день после свадьбы (веселились на Котляковском кладбище) суженый укокошил тещу, то есть мою мамашку, посидел годик да и помер на зоне от гайморита.

- А за что он укокошил тещу? - недобро поинтересовался Димон.

- Да эта козлятина, - Герцогиня выдавила одинехоньким зубом прыщ над верхней губой, - проникла ночью к нам в спальную и стала шарить по койке в поисках доказательств сохранения моим родненьким досвадебной девственной плевы. А откуда ей взяться-то? Бациллка расстался с этой гадостью еще в двенадцать. Он на спор с учителем труда вставил свое достоинство в слесарные тиски и обработал его крупным наждаком, да так, что остались одни ошметки.