Приключения Петрушки. Друзья растений

На третий день на площади у дома Трафарета командовал Словолов. Так же, как Шагосчет, он сам наполнил чашу, но в отличие от него, насыпал песку как можно больше. Над широким отверстием чаши возвышалась огромная желтая гора.

— Подождите. — злорадствовал он. — Я доложу Трафарету, как все его помощники выполняли приказ. Я все сделаю, как нужно, как велел Трафарет, и он наградит меня.

Словолов первый лег, широко раскинул руки. На этот раз Шагосчет явился загорать с пластырем на носу.

— Болит. Нарыв у меня, — объяснил он лежащему рядом Дыхомеру. Дыхомер прихватил из дома полотенце и прикрыл им грудь и живот. Глядя на помощников, жители тоже стали укрываться: кто рубашкой, кто просто ладонями, а Петрушка беззаботно повернулся спиной верх. «Пусть выгорает, — подумал он. — Спину под рубашкой все равно не видно».

Словолов следил за всеми и шептал про себя:

— Вот подождите. Я все расскажу, все доложу, как вы прятались и как раньше времени кончали закалку. — Думал, а сам все посматривал на чашу, убывает песок или не убывает. Песок, ему казалось, почти не убывал. Словолов взглянул на солнце, но и солнце, как будто было против него. Оно стояло высоко над головой и не хотело опускаться к горизонту.

Словолов долго крепился. Но под конец не выдержал. Вынул зеркальце и взглянул на себя. Он надеялся, что его щеки все такие же яркие и так же черны его брови. Но увы! Красных щек на его физиономии не оказалось. Они выгорели. Выгорели и брови — из бархатно-черных они стали совсем белыми.

— Что тут творится? Что со мной происходит? — И не отдавая никакого приказания Петрушке, он сам подошел к чаше и опрокинул ее. Песок высыпался, и Словолов закричал:

— Унести чашу в кладовку!

И закалка закончилась.

На четвертый день Трафарет вернулся с разбоя.

— Как выполнили мой приказ? — спросил он у своих помощников. — Я что-то мало вижу выцветших лиц. Не заметно, что вы принимали солнечные ванны.

— Солнце не особенно сильно грело, да и чаша оказалась маловата, очень быстро из нее песок выбегает, — отвечали его помощники, потупившись и не глядя друг на друга.

МАТРЕШКА И ПЕТРУШКА

А что же случилось с нашей Матрешкой? Куда исчезла эта веселая доверчивая девчушка? Оказывается, когда Трафарет мощным потоком воздуха поднял Ваньку-Встаньку, вместе с ним взлетела и Матрешка. Маленькая и легкая, она взвилась выше Ваньки-Встаньки и полетела впереди него. И раньше Ваньки-Встаньки опустилась на песок в негостеприимных владениях Трафарета. Пестрым комком покатилась она вслед за Трафаретом в ворота, докатилась до крыльца, поднялась на него, взобралась в светлые сени, спряталась за веником. Матрешка очень беспокоилась об отце и не знала, сумеет ли помочь ему чем-нибудь. Но несмотря на несчастье, веселая девочка едва сдержалась, чтобы не засмеяться во весь голос, когда увидела перед собой три нелепых фигуры. И было над чем посмеяться. Каждая из них делала одинаково ровные шаги, вдыхала и выдыхала в одно время, как по команде. А одна фигура смешно двигала ушами. Конечно, вы догадались, что это были Шагосчет, Словолов и Дыхомер. Но Матрешка не знала их. Она выбралась из-за веника и покатилась вслед за ними, достигла комнаты, куда Трафарет принес отца, и снова спряталась, на этот раз за дверью. Она слышала все от слова до слова, видела, как обшаривал Шагосчет карманы отца, как выхватил мешочек с драгоценными семенами и как они запылали в печке ярким пламенем.

Было мгновенье, когда Матрешка хотела выскочить из своего убежища, затопать ногами, закричать на Трафарета: «Как он смеет сжигать семена, выращенные с таким трудом!» Но тут же сообразила, что это не поможет, а наоборот, повредит и ей и ее отцу. И девочка застыла на месте. Потом совсем близко от нее Трафарет провел отца по коридору. Если бы Матрешка посмела, он могла бы ухватиться за его ногу и быть вместе с ним. Но что от этого толку? Их обоих заперли бы в сарае. А так никто о ней не знал, и она осталась на свободе.

Девочка опять заняла свой наблюдательный пост и притаилась. Грузно ступая, вернулся в комнату Трафарет. Прошли, одинаково отмеривая шаги и в такт вдыхая, помощники Трафарета; а потом, воровато оглядываясь по сторонам: нет ли кого? — приплясывая, пробежал Петрушка.

— Петрушка! — тихо окликнула его Матрешка. Она ему очень обрадовалась. Ведь вдвоем они скорее придумают, как помочь ее отцу. Мальчик остановился, прислушался, пожал плечами и хотел бежать дальше.

— Подожди, Петрушка! — опять позвала Матрешка.

Мальчик посмотрел в угол, откуда доносился голос. Что за чудо? Там не было ничего, кроме старого веника.

— Петрушка, это я, Матрешка.

Мальчик отодвинул веник и увидел в углу съежившуюся девочку. По щекам ее катились слезы.

— Как ты сюда попала? Пойдем скорей! — Он подхватил Матрешку на руки, спрятал под полы куртки и, отмеривая четырехвершковые шаги, пошел на чердак.

— Ну, теперь рассказывай. Здесь мы одни. И не надо бояться, что скажешь больше семи слов.

— Почему семь? — поинтересовалась Матрешка.

— Потом объясню, — отмахнулся Петрушка. — Расскажи, что случилось? Как ты сюда попала?