Приключения попугая Кеши

– Если бы у вас водопровод сломался, мы бы помогли. Обязательно помогли. Мы под землёй – как дома. То есть даже лучше, чем дома. То есть, это и есть наш дом.

– Я понимаю, – отвечал Василий. – Только водопровод у нас никогда не сломается. Потому что его у нас нет.

Василий поднимался всё выше и выше по чердачной лестнице.

– Обождите! – вдруг крикнул Иван Терентьевич. – Мы с вами.

– Не надо, – ответил Василий. – Высоты я не боюсь. Когда был маленьким, я лётчиком стать мечтал. Или космонавтом.

– И что?

– Мечты-мечты. Куда мне теперь? С моим весом? А ограничить себя в еде не могу. Зачем тогда жить?

Василий вылез из чердачного окошка на крышу.

Под ним был весь Верхне-Реченск. Крыши домов. Верхушки деревьев. Купола далёкой церквушки.

С высоты особенно хорошо была видна река, пароходик на ней. Пароходик толкал перед собой длинную баржу. Баржа была раз в пять длиннее его. Но пароходик не сдавался, толкал.

И только отплёвывался густым, чёрным дымом.

Железные листы под Василием лязгали. Но он мужественно продвигался вперёд. Согнувшись в три погибели, на всех четырёх конечностях. Так было надёжнее!

Наконец он дополз до дырки, наложил на неё крышку от консервной банки. Достал из-за пояса молоток.

Ба! Он забыл гвозди.

– Деиите, – раздался голос Иван Терентьевича.

Он и его супруга Машка держали в зубах гвозди.

Василий очень обрадовался. Иначе пришлось бы снова спускаться вниз и корячиться по крыше.

Иван Терентьевич отдал свои и Машкины гвозди. Затем строго сказал супруге:

– Вниз не смотри. И не бойся. Бери пример с меня.

– С тебя? А чего ты дрожишь?

– Это не от страха, это от холода.

– Тридцать градусов тепла, а тебе холодно?

Василий слушал их разговоры вполуха. Он прибивал крышку гвоздями.

При каждом ударе ржавчина отскакивала, и скоро Василий был весь в ржавой пыли. Будто он и сам был сделан из железа.

Иван Терентьевич и Машка спрятались за кирпичную трубу. Сидели там обнявшись. Старались вниз не смотреть. Смотрели только друг на друга.

– К-как здорово наверху, – восхищался Иван Терентьевич. – Небо, облака.

– И лампа. Яркая, яркая!

– Какая лампа? Это – солнце.

– Солнце? Такое маленькое?

– Это кажется, что маленькое. Потому что оно далеко-далеко.

– Дальше речки?

– Дальше.

– Дальше леса?

– Намного дальше.

Машка задумалась:

– Дальше леса не бывает. Ты меня обманываешь.

Если бы Василий не боялся упасть, он бы расхохотался: «Это же надо! Дальше леса ничего не бывает. Эх, вы – серость!»

Он продолжал прибивать крышку гвоздями.

– Всё! Кажется, прибил. Теперь надо испытать.

Ждать испытания долго не пришлось. Гроза, которая собиралась весь день, наконец, разразилась.

Сверкнула молния. Прогремел гром.

Дождь застучал по крыше. Но не так, как молоток Василия, а очень легко и уютно.

Василий спрятался за трубу. Присел рядом с Иваном Терентьевичем и Машкой. Здесь дождь был не так страшен. Труба защищала.

– Интересно, как теперь? Протекает или нет?

– Сейчас взгляну, – сказал Иван Терентьевич.

И скрылся в чердачном окне.

Через несколько минут он вылез обратно:

– Течёт. Как из лейки! Вместо одной дырки – стало десять.

Василий расстроился.

«Надо было посильней гвозди забить! Тогда бы не протекало».

И он полез по мокрой крыше к своей консервной заплатке.

– Куда вы?! – крикнул Иван Терентьевич. – Скользко!

Но было поздно.

Ноги Василия заскользили по мокрому железу. Он пытался удержаться, но безуспешно. Он ехал вниз, как с ледяной горки.

А вот и обрыв.

В последний момент Василий ухватился за карниз.

Ноги его свесились с крыши и болтались над пропастью.

И только голова ещё виднелась над крышей.

– Помогите! – крикнул Василий.

Иван Терентьевич и его супруга бросились к нему. Скатились к самому карнизу. Схватили его лапками за рукав.

Но разве могли они удержать Василия? При его-то весе?

И при их-то мышиной силе?

Конечно нет!

И вся троица дружно полетела вниз!

Глава девятая Не всё коту масленица

Когда Василий очнулся, он долго не мог понять, где находится. Какая-то комната с кроватями. Сильный запах лекарств. Белые стены и двери.

Справа – торчит чья-то нога. Вся в бинтах. Задрана вверх, как дуло зенитного орудия.

Слева – то ли мужчина, то ли женщина. Голова забинтована. Из-под повязки выглядывают одни глаза.

И напротив – непонятно кто. Лицо накрыто подушкой. Снаружи торчат одни усы.

Ой! Кажется, он попал в больницу.

Василий хотел встать, но не смог.

И тут же стремительно вошёл человек в зелёном халате. На голове – зелёная шапочка. На ногах опять же зелёные тапочки.

– Ну? Как наш симулянт?! А почему лежит в постели, а не играет в футбол, волейбол, баскетбол? Почему не раскатывает на роликах?

Василий где-то слышал подобные слова. Он напряг слабую после падения память…

И вспомнил. Так говорил Айболит Айболитович Айболитов. Когда лечил воробья Колю от воспаления лёгких.

– Да, – с гордостью подтвердил врач Валериан Валерианович. – Айболит Айболитович мой учитель. Я у него курс строения человека проходил. И лошади.

– А строение Кота? – спросил Василий. – Вы не проходили?

– Нет. Строение Кота мы не проходили.

– А как же вы будете меня лечить?

– Как человека.

– Но я не человек.

– Тогда как лошадь.