Приключения принца Иоганна Мекленбургского

Пан гетман, звонким голосом спросил он у невозмутимо взирающего на все это Ходкевича, как вы думаете, долго ли сможет продержаться Смоленск против нашей армии? Шеин оборонялся от вашего царственного родителя два года. Однако две осады подряд вряд ли благотворно сказались на стенах города. Может быть, но наши лазутчики докладывали, что московиты не теряли времени даром. И, похоже, они не ошиблись. Вы думаете? Я вижу, ваше высочество. Посмотрите вон туда. Там был пролом, сделанный при прошлой осаде, и в него же ворвались войска герцога Мекленбургского. Да-да, а что это? На его месте теперь целый бастион. Но он, кажется, земляной? Нет, земля там только сверху, а на самом деле он из камня и кирпича. И на нем много славных пушек. Но ведь мой отец приказал вывезти большую часть артиллерии после взятия города… Верно, оставался невозмутимым гетман, и ваш мекленбургский кузен наверняка был ему за это очень благодарен. Право, пан гетман, вы несносны, наморщил нос Казановский. Не может быть, чтобы схизматики устояли перед таким войском, как наше. Ваша милость может думать что угодно, усмехнулся Ходкевич, но я далеко не в первом своем походе и могу вам точно сказать: в поле московиты, конечно, уступают нам, но в обороне за крепкими стенами им нет равных! Именно поэтому я и не собираюсь торчать под этими стенами! немного горячась, заявил Владислав. Здесь надо оставить небольшой заслон и двигаться дальше. Можайск укреплен далеко не так хорошо, как Смоленск, а Москва и того хуже. Но у нас не хватит войск на наступление и блокаду, а у Прозоровского в городе весьма значительные силы! Сегодня не хватит, пан гетман, но что принесет нам грядущий день? Впрочем, я полагаю, надо все-таки дать смолянам шанс впустить своего законного царя и тем самым избежать гибели. Кого бы послать парламентером? Пошлите меня, ваше высочество! пылко вскричал Казановский. Нет, Адам, ты нужен мне здесь. Пусть это будет… пан Модзалевский.

Услышав приказ королевича, молодой, пышно одетый шляхтич поклонился и тронул шпорами бока своего великолепного жеребца. Тот взвился было на дыбы, но удержанный железной рукой своего седока, резвой рысью пошел вперед. Вслед за ним поскакали горнист и жолнеж с длинной пикой, на конце которой развевался белый платок. Через четверть часа посланник и его спутники были уже перед воротами крепости.

Чего надобно? раздался крик со стены в ответ на замысловатый сигнал, выданный трубачом. Избранный царь московский Владислав требует, чтобы вы открыли ворота его победоносной армии! А это кто такой? немедленно ответил насмешливый голос. У нас, слава богу, настоящий царь есть, православный! И другие нам без надобности. Клятвопреступники! завопил Модзалевский. Ведь вы все целовали королевичу крест! Шел бы ты отсюда вместе со своим королевичем, убогий! Пся крев! выругался шляхтич. Быдло, холопы, варвары… А будешь лаяться подстрелим! посулили ему в ответ со стены.

Однако парламентер уже развернул коня и двинулся вместе со своими провожатыми прочь. Вернувшись к Владиславу, он, не жалея красок, описал ему разговор, но тот и не подумал оскорбиться. Поблагодарив посланца за выполненное поручение, он направился к уже поставленному для него шатру и скрылся в нем вместе со своим фаворитом. Оказавшись внутри, они скинули плащи и передали их вместе с саблями слугам.

Ну и где наш гость? спросил королевич, едва те вышли. Я здесь, ваше высочество, раздался тихий голос, и к ним вошел ксендз Калиновский.

Впрочем, узнать в нем католического священника было мудрено. Одетый как средней руки шляхтич, он мало чем отличался от любого из участников похода.