Приключения принца Иоганна Мекленбургского

Для госпожи необходим отдельный шатер, решительно начал Корбут, совершенно невозможно, чтобы паненка жила под одной крышей с мужчинами! Оно так, почесал голову Анциферов, давно сообразивший, в каком качестве путешествовала Агнешка, кабы с королевичем или хоть с воеводой каким… Зачем ты так говоришь, страдальчески поморщился литвин, разве ты не видел, она ведь ангел! Ладно, отмахнулся от жертвы амура Первак, я побегу к немцам да приведу маркитантку, а ты подожди, пока воевода Корнилий выйдет. Пусть скажет, где для нее шатер брать. К какому воеводе? непонятливо переспросил Янек. А… ты, верно, про пана Михальского… Во-во, про него толкую. Он царев телохранитель, ему никто не откажет. Но ведь его величество приказал… Эх, Янка, тяжело вздохнул его новый приятель, ты вроде и латыни учен, и семь свободных искусств ведаешь, а простых вещей не понимаешь. Государь, конечно, приказал, да только нам. А мы с тобой царевым спальникам не указ, и если мы его передадим, то они и пальцем не пошевелят. Если же им об сем Корнилий поведает, то они исполнять ринутся так, что подковки с каблуков потеряют. Но можно же обратиться к царю… Ты что, совсем дурак?! У него и без этой паненки хлопот хватает; иди, говорю, к Михальскому, а я побежал к маркитанткам.

Корбут немного помялся, но, в конце концов, мысленно осенив себя крестным знамением, побрел к своему похитителю. На самом деле парень просто ужасно боялся бывшего лисовчика, справедливо полагая, что тому нет никакой разницы: что чарку выпить, что человека на тот свет отправить… Впрочем, ради прекрасных глаз Агнешки он был готов и не на такие жертвы.

Дождавшись, когда Михальский выйдет из царского шатра, юный литвин кинулся к нему, снимая на ходу шапку.

Чего тебе? вопросительно взглянул тот на него. Пан Казимеж, жалостливым тоном начал Янек, прошу вашу милость простить меня, но мне не к кому больше обратиться. Ведь вы единственный настоящий шляхтич здесь… Говори, коротко приказал Корнилий, поморщившись от вкрадчивости просителя. Как известно вашей милости, его величество поручил моим заботам прекрасную панну Карнковскую. Но не во гнев будь сказано, я же гол как сокол. Будь у меня свой шатер, я бы поселил ее у себя, а сам бы лег у входа, охраняя покой несравненной панны, но что толку говорить об этом, когда у меня нет шатра? Ах, вот ты о чем, усмехнулся Корнилий, а отчего ты не вспомнил об этом, пока был у государя? Да разве мог я осмелиться побеспокоить его царское величество такими пустяками, когда у него столько забот! Тоже верно, а ты не так глуп, как иногда выглядишь. Но не беспокойся, вон видишь мои люди ставят шатер? Это для панны Агнешки, несколько позже сюда принесут ковры, подушки и кое-какую утварь. Ты проследишь, чтобы все было как надо, а когда все будет готово, то дашь знать. Разумеешь? Так, пан, поклонился Янек. А где Анциферов? Пан Незлоб отправился к маркитанткам. Как ты его назвал? засмеялся царский телохранитель. Надо будет сказать его величеству, он оценит! Хорошо, пусть маркитантки найдут ей одежду и устроят баню, а то от прекрасной панны смердит, как от роты драгун.

Когда Первак вернулся с двумя деловитыми немками, шатер был уже почти готов, а Корбут вместе с двумя ратниками из хоругви Корнилия раскатывал внутри него ковры.

Ишь ты, подивился Анциферов, уже и шатер готов. Молодец! Не скажу, чтобы это было просто, с гордостью отвечал ему литвин, но, как видишь, я справился… Где госпожа? прервала их беседу старшая из маркитанток. Вы напрасно думаете, что у нас много времени. Госпожу сейчас приведут, так же по-немецки отвечал им Янек, вы должны будете помочь ей вымыться, там уже греют воду… Не учи ученых, сварливо отозвалась вторая немка, мы и без тебя прекрасно знаем свои обязанности и предпочтения нашего доброго кайзера. А теперь, вы оба, марш за водой и не вздумайте подглядывать за фройляйн, это кусочек явно не для ваших зубов.

Корбуту совсем не понравились намеки маркитанток, но перечить он не посмел и, потянув с собой Первушку, вышел вон. Когда они притащили воду второй раз, Агнешка уже была в шатре, но упрямые немки тут же вытолкали парней на улицу и взялись за свою подопечную. Смущенная их напором полька не стала перечить, покорно позволила себя раздеть и встала в большой таз.

Ах, как горячо… едва не вскрикнула она, когда кампфрау принялись поливать ее из ковшей. Впрочем, кожа быстро привыкла, а мытье показалось девушке настолько приятным, что она не без удовольствия подставлялась под горячие струи и жесткие мочалки своих банщиц.

Занимаясь своим делом, женщины, пересмеиваясь, попутно обсуждали между собой ее стати и возможное их применение. К счастью, Агнешка была не сильна в немецком языке, хотя откровенные жесты маркитанток были понятны и без перевода.