Приключения продолжаются!

Чай закончился, и постепенно чаепитие стало переходить в новую фазу. Старперы из особ приближенных к — стали чинно беседовать в стиле ‘Бриан — это голова! Я б ему палец в рот не положил!’. Все внимали с огромным вниманием, соседи мои аж рты приоткрыли в верноподданическом восторге, когда один из стариканов начал вещать о том, как в Лесном порту арестовали шайку мошенников. Видать, начальник их. Хорошо, печеньки сдобные попались, я их терпеть за это ненавижу, но тут кстати — поднатужился, и как мог, перданул в стул из чистого озорства. Бедолаг-соседей тока что инфаркт не хватил напополам с инсультом. Насилу они дождались, пока молоденькая девица спела, чуть фальшивя, но очень миленько, какой-то романс про моряка и русалок, которые хотели его погубить, но (любовь к родине) и влечение к невесте его спасли, и объявили вольно-разойдись, чтоб тут же избавить себя от соседства с некулюторным дикарем. Как жаль, что наконец-то это случилось.

Постепенно все переместились — старперы стянулись за столик к камину, курить, молодежь — тоже курить, но между рядами колонн, а типусы вроде моих соседей по столу сбились в натуральную отару по центру помещения, оттуда взирая на небожителей у камина. Там же в центре пребывали и все девушки — ну, ясное дело, курить на людях тут дамам из общества моветон, только в кулуарах где, или в отдельной дамской курительной, да и вообще за колоннами шариться неприлично. Флирт должен быть общественности виден, дабы не превышать рамок приличия. Я решил было утащить Хуго поскорее, но смотрю — он сам оживленно болтает с компанией молодых шалопаев — по виду типичные мажорчики, его же возраста. Поди, общие знакомые, а то и однокашники. Ну и ладушки. Судя по тому, как неодобрительно в сторону этой, довольно шумной, кстати сказать, группки зыркает маман — ничего им не светит. Хотя, наверное, эти ребятки из тех кого ‘положено приглашать’. Ну и славненько, вот и хорошо…

Сам я тут же шмыгнул за колоннаду, и по кругу — на ту сторону зала. Аккурат поймал Акселя, когда тот, очевидно по-хамски, прикуривался от лампадки при входе. Только он обернулся — как и я тут, даже удивился, капа.

— Рад видеть, Йохан — щурится, как всегда, эдак язвительно — Какими судьбами?

— Да, вот — пригласили…

— Полковник Юлиус? — смотрю, огонек-то зажегся в глазу подозрительский. Это ты еще про Фалька не в курсе…

— Нет — говорю — Доченька егойная, симпатичнейшая Олли.

— А… — отвечает капитан, и глаза меняются — Это да. Она… такая… Смотри, окрутят!

— А я — чего? — отвечаю — Я - ничего. Я не против. Девушка видная… и приданое неплохое, говорят.

— Ну, да… Только, говорят так, девушка-то она… темпераментная…

— Да я в курсе — говорю. И по-хамски так вопрошаю — Никак — сам пробовал-то? Рекомендуешь?

— Ты оху… — капитан озирается, смотрит, словно не веря такой наглости, потом начинает довольно громко ржать, даром что мы за колоннами. Тока что он, по всему виду, не сильно дорожит здешним гостеприимством. Отсмеявшись, наклоняется поближе и говорит почти на ухо мне — Рекомендую! Не пожалеешь. Только учти — порой лягается…

Тут уж я заржал, пусть и негромко. Однако ж, из-за колонн показался давешний привратник, несший нам пепельницу со столь скорбной физиономией, что стало очевидно — на наше поведение таки обратили внимание. Капитан подмигнул мне, и, взяв пепельницу, удалился. А я поперся в центр зала. Попробуем таки как-нибудь подкатить…

В центре зала каждую барышню окружало стадо воздыхателей, причем у Олли и еще одной барышни — ни одного моложе тридцати и чином менее капитана. В каждой группке шутили и смеялись так, что Петросян бы умер от скуки. Я подошел вовремя — как раз какой-то дряхловатый гражданский, масляно глядя на Олли, рассказывал ей какой-то анекдот, отчего она крайне ненатурально улыбалась. Подошел, дождался окончания всеобщего похихикивания, и вклинился:

— Мне вот тоже давеча в караулке рассказали. Молодую жену офицер спрашивает: ‘Дорогая, скажи мне честно — ты мне хоть раз изменяла?’ — Олли подняла бровь удивленно-радостно, а вот прочие слушатели замерли, аки часовые у Мавзолея. Я, значит, продолжаю: — А она ему в ответ: ‘Да, дорогой… Но всего один раз! Не переживай, пожалуйста! Ты у меня самый лучший! Они тебе — не конкуренты!’