Приключения профессора Браннича

Каждое животное до последнего своего вздоха остается верным нравам и обычаям своих предков. Орел одинаково вьет гнезда во все времена, как он вил их при римских цезарях, точно так же он будет их вить и в девятнадцатом веке. Один лишь человек неустанно меняется и совершенствуется. Можно смело сказать, что в этом существе, созданном физически из тех же тканей, соединены все духовные проявления животного мира с придачей новых, неизвестных еще тому качеств и способностей. Он подчинил себе весь мир и пожелал быть самостоятельным во всем. С тех пор, как существует земля, не было еще примера, чтобы один лев был слугой другого льва и чтобы одному льву подчинялись тысячи других львов. И ясное солнце не видело еще, чтобы один медведь был во сто крат умнее другого, одна белка в тысячу раз богаче другой, чтобы одна антилопа носила в себе сердце тигра, другая хитрость лисы, третья благородство и мудрость слона. Ничего подобного еще не видела земля. И вдруг появился человек и явил миру все эти чудеса… Отныне историку земли нечего больше писать о животных. Земной шар покрыл род человеческий, и ему принадлежит теперь главное место в истории. Львы, гиппопотамы, антилопы, крокодилы, гремучие змеи продолжают жить в своих берлогах и болотах, но в поступках их ничего нового заметить нельзя. Они живут точно так же, как жили их предки тысячи лет тому назад. Чудо и венец земли теперь человек. Он царь земли! Он вызвал к жизни и заставил служить себе дремлющие силы природы, а его стремлениям и порывам не видно границ!..

Ах если бы он захотел быть так же добр, как он умен и могуч!..

Перед болезненным воображением геолога с мучительной ясностью мелькали картины из жизни человечества, уже вступившего на историческое поприще. Он касались всех веков и народов и были одна мрачнее другой… Бог весть сколько раз насилие торжествовало над справедливостью. Человек, это мягкое и забитое когда-то существо, не раз превосходил жестокостью все живущее на земле. Он не раз оказывался чудовищем, какого не видывала земля. У него оказались усовершенствованные когти тигра в виде кинжалов, мечей, ядовитых стрел и других смертоносных орудий. И это венец творения! Это существо, которое ставит себя над всеми животными и говорит: «Я – слава земли! Я ее гордость!..»

* * *

Среди мрачных картин, мелькающих перед профессором, он видел порой и иные, светлые, но они приносили ему мало удовлетворения. Он верил, однако, в конечное торжество добра над злом и света над мраком.

«Отчаиваться незачем, – говорил он себе. – Разве можно требовать от человека, чтобы он сразу победил в себе все дурные стремления? Разве мы не видим, что он облагораживается с каждым веком?..»

Так он утешал себя, не желая расстаться со своей страстной верой в доброе зерно человека, но какой-то насмешливый, неприятный голос шептал ему на ухо злые, едкие слова неверия и сомнения, и перед ним вставали вновь картины еще более мрачные, еще более ужасные…

Глава 10

Республика Униам-Веси

– Довольно! – вскричал наконец профессор и рванулся с кровати, но чья-то сильная рука с чисто женской деликатностью удержала его.

– Успокойтесь! – прозвучал над его ухом чей-то нежный, но настойчивый голос. Профессор почувствовал странную боль в висках и сомкнул глаза.

Когда он опять открыл их, то увидел наклоненное над собой лицо, поразившее его своим видом. Это было кроткое, в высшей степени благородное, одухотворенное лицо, с проникающим в душу взглядом дивных глаз. Таких глаз геолог никогда еще не видел.

Какое-то неземное очарование лилось из этих чудных глаз, ясных, как солнце, как первая юность. Геолог почувствовал сильную симпатию к этому существу. Он не мог дать себе отчета, мужчина это или женщина. Темно-пепельная кожа и совершенное отсутствие зубов и растительности на лице и голове возбудили его удивление и любопытство.

– Кто вы? – спросил он по-польски.

Незнакомец ответил ему очень мелодичными, но совершенно непонятными словами. Профессор заговорил по-английски, но не получил ответа.

По лицу незнакомца – или незнакомки – пробежал луч радости. Геолог настойчиво повторял свой вопрос по-немецки, по-французски, но все так же безуспешно. Незнакомец, по-видимому, не понимал ни одного из этих языков. Наконец, он отошел, добродушно улыбаясь, и вернулся тотчас в сопровождении дряхлого старика, у которого тоже не было волос ни на лице, ни на голове. Браннич обратился к нему с тем же вопросом.

– На каком языке вы говорите? – спросил старик на ломаном английском.

– На английском, – ответил профессор. – Но зачем вы спрашиваете, раз знаете этот язык?

– Я не знал, что он так называется, – наивно проговорил старик и, помолчав минуту, прибавил – Хотя вид у вас очень суровый, но я вижу, что вы человек и мужчина. Кто вы и откуда?

– Я поляк, профессор палеонтологии в Оксфорде.

– Я вас не понимаю, – ответил старик.

– Где же я нахожусь? – воскликнул профессор, испуганный не столько ответом, сколько выражением сострадания, которого незнакомец не суметь скрыть на своем милом лице.

Из ответа он узнал, что находится в Африке.