Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России

— Не смей на нас так смотреть! — шипела великая актриса, извиваясь в руках удерживавшего ее Ватсона. — Да, Бог наградил талантами женщин рода Армазаровых, но с прицепом! Вместе с даром он подсунул нам безумие, старый паскудник! Что мне было делать?! Елизавета лечилась в лучших клиниках, за бешеные деньги врачи стабилизировали ее состояние, но срывы все равно случались! А у меня ребенок на руках — мой ангел, моя кровиночка… Я подумала, что если она… что мы сможем обмануть судьбу, если Алекса будет более жесткой и защищенной. Если она будет мальчиком в мужском безумном мире… Я учила ее видеть мир иначе. Но вышло все не так…

Раиса больше не билась, и Ватсон бережно усадил ее в кресло. Раиса медленно покачала головой и впервые посмотрела на Холмса.

— Когда появился Алекс, я растерялась. Он защищал мою девочку, но мне не удавалось договориться с ним. У внучки участились головные боли, и обострился диабет. Елизавета кричала, что я сотворила монстра, и собиралась запереть ребенка в психушке… Видит Бог, мистер Холмс, если бы Алекс не заставил ее замолчать, я бы сама это сделала…

— Вы не смогли управлять Алексом, но Алекса с этим успешно справилась. — Ватсон посмотрел на отстраненно замершую девушку. — Именно Алекса со временем стала ведущей личностью, а он — ее инструментом. Черным воином.

Антон Гирдяев бесшумно вернулся в кабинет. За ним вошли трое мужчин в форменных синих комбинезонах с красными крестами.

— Не-е-ет! Нет! Не трогайте ее! — Раиса вскочила, расставив руки и закрывая собой Алексу. Девушка мучительно сморщилась и закрыла уши ладонями. Она медленно раскачивалась взад и вперед, неотрывно глядя в одну точку. Кира, всхлипнув, зажала себе рот ладонью. — Не трогайте, она особенная! Она последняя из Армазаровых…

— Она особенная, да. Но она не Армазарова, так же, как и вы, Раиса, — тихо произнес Холмс. — Нам удалось поднять архивы. У Константина Армазарова, последнего представителя рода и хозяина этого дома, семьи не было. А вот его управляющий жил с женой и дочерью в этой самой квартире. Жена отличалась редкой красотой и изумительным голосом. При внешности ангела временами в нее словно дьявол вселялся, никто с ней сладить не мог. Она бы прославилась на сцене, но муж был решительно против такой карьеры. Да и революция помешала. Ноябрьской ночью семнадцатого года Константин Армазаров и его управляющий были зверски убиты. И хотя ходили разные слухи, подозревали даже жену управляющего, но времена были темные, и разбираться было некому, да и незачем. Не единственный барин и не единственный управляющий… Жена же управляющего пропала. А года через два в квартире объявилась Александра Армазарова с малолетней дочкой. Она служила в чека, и соседи ее как огня боялись. О ее жестокости ходили легенды. Товарищи ее ценили — недобитых буржуев нюхом чуяла. А Интернационал пела так, что, говорят, сам Ленин плакал. Но последнее, я думаю, все же вранье.

— Да как вы смеете… — прошипела бывшая актриса, и ее пальцы скрючились, как лапы хищной птицы. — Это я-то не Армазарова?! Мои предки с Петром корабли строили! Моя семья…

— Кстати, о семье, — вмешался вдруг Гирдяев, пытаясь игнорировать свирепый взгляд Раисы. — Такая наблюдалась в семье тенденция: стоило какой-нибудь из Армазаровых родить ребенка, а так уж получалось, что каждый раз это были девочки, как муж ее непременно погибал. Время-то было сложное. То тридцать седьмой год, то послевоенное бандитье в подъезде. Вот и Раиса вдова. Трагический случай, автокатастрофа.

— Вы на что намекаете, юноша? — Раиса Армазарова надменно выпрямилась во весь свой невеликий рост. Глазки хорька блеснули на ее плече. — Что я как-то причастна… Так я ничего не понимаю в этих ваших машинах. Меня всю жизнь возил шофер!

— А я ничего и не говорю. Это я так… Дело давнее, кто теперь разберет, — пробормотал криминалист и отодвинулся подальше.

В повисшей тишине было слышно, как где-то за перекрытиями стонет терзаемое пианино и поскрипывают ботинки у переминающихся у дверей санитаров.

— Пойдем, деточка, — нарушила наконец молчание Раиса и мягко положила руку Алексе на плечо. — Что уж теперь… Нам надо собраться. Я поеду с тобой, ничего не бойся. Ты сможешь там рисовать сколько захочешь. Идем, мой ангел.

* * *

— Муж ведь мне ничего не рассказывал. — Кира разлила чай в широкие кружки с желтыми подсолнухами, пододвинула гостям плетенку с печеньем и присела на стул. Солнце окуналось в чай, и по его поверхности плавали янтарные блики. — Он очень нервничал, был напряжен. Я уговаривала его уехать из этого дома, но Степан не мог оставить дочь. Раиса девочку не отдавала. А когда Алекса набросилась на меня с битой… Господи, да у нее даже глаза были другого цвета!.. Я испугалась… Я нашла клинику, в которой лечилась Лиза, но… Врачебная тайна. Чем бы ни болела мать — ей уже все равно. А вот что ждет Алексу, я не представляю…

Некоторое время на кухне было слышно только, как замучившийся криминалист азартно грызет печенье, засыпая стол крошками.