Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России

— Нет, я все равно не понимаю! — Ватсон решительно отодвинул от себя кружку. — Как ты догадался, что все это провернула девочка, Холмс?

Холмс откинул упавшую прядь со лба и вынул изо рта трубку.

— Ты видел то же самое, что и я. Все достаточно просто. Когда я сказал, что смертельно опасный паук в комнате, Раиса и Кира испугались. Конечно, они реагировали по-разному, но паук воспринимался ими как совершенно реальная угроза. Даже вы с Антоном вздрогнули. Только один человек оставался невозмутимым — тот, кто точно знал, что никакого живого паука нет. Кто сам же его раздавил. Убийца.

— Алекса… — выдохнул Гирдяев, восхищенно глядя на Холмса. — Она одна была спокойна, как дохлый удав. Но как ты понял, как Алекса управилась с пауком? С ее-то фобией?

— Предрасположенность к душевным болезням, как правило, передается по наследству. Рассматривая картины Лизы, Ватсон предположил наличие вполне определенных симптомов. Когда мы осматривали комнату Алексы и она выбила у меня из рук альбом, мне показалось странным такое резкое изменение поведения. Оставалось только проверить свое предположение. Громкий неожиданный звук или стрессовая ситуация провоцирует смену личности девушки. Так мы познакомились с Алексом. Кстати, думаю, он не умеет ни рисовать, ни петь, и актер из него не важный…

— Ну а вы, Кира, какими-нибудь особыми талантами обладаете? — Холмс неожиданно повернулся к Кире.

Та растерянно развела руками:

— Нет. Я самая обыкновенная. Я только очень любила Степана и хотела стать Алексе хорошей мамой. Алексе и ее брату — я только что вернулась с УЗИ. Я беременна.

— Что ж, любовь — это тоже талант. Очень редкий. Нам пора. — Холмс поднялся из-за стола. — Удачи вам, Кира! Полагаю, проклятие семьи Армазаровых на Щукиных не распространяется.

Скифское золото Елена Румянцева, Евгения Крупнова

— Слухи о скифском золоте России… несколько преувеличены. — Парень в сером рабочем комбинезоне почесал ломиком между лопаток, ухмыльнулся и вдруг подмигнул обомлевшему от такой наглости Владимиру Ивановичу.

Майское солнце ломилось в высокие окна служебного помещения Британского музея. Здесь полным ходом шла распаковка только что прибывшей из Санкт-Петербурга эрмитажной коллекции скифского золота. Позади остались годы работы и тщательной подготовки, нервотрепок и согласований. И вот уже через несколько дней золото скифов предстанет перед широкой публикой в Лондоне.

Владимир Иванович, куратор выставки с российской стороны, изумленно обернулся к английским коллегам. Те как-то невнятно мялись и смотреть предпочитали куда угодно, только не в глаза Владимиру Ивановичу. Пожилой куратор возмущенно набрал полную грудь воздуха и замер, забыв выдохнуть. По коридору к комнате лавиной катилось раскатистое эхо. По силе и напору звука можно было предположить, что на пороге вот-вот покажется панцирная кавалерия. Осторожный Владимир Иванович попятился, но тут в двери влетел Джеффри Кларенс, куратор выставки с британской стороны. За профессором по пятам длинными прыжками неслась ассистентка, каблуки которой создавали причудливый звуковой эффект. Узнать Джеффри было решительно невозможно. Благообразная бородка торчала веником, сдержанное интеллигентное лицо покрывали красные пятна. Очки тонкой оправы чудом держались на потном профессорском носу. Любовно отрощенная прядь, призванная стыдливо прикрывать намечающуюся лысинку, развевалась за профессором как стяг.

— Боже мой, Владимир! — пророкотал Джеффри Кларенс, и Владимир Иванович вдруг испугался, что тот бросится ему на грудь. — Это неслыханно! Открытие через неделю! Ее Величество изволили интересоваться…

Все слова английского языка, который Владимир Иванович вроде бы неплохо знал, брызнули врассыпную, как тараканы. Единственное, что удалось ему выдавить из себя, было сиплое: «Что случилось?» Джеффри Кларенс всхрапнул и, ухватив Владимира Ивановича за рукав, напористо подтащил к уже вскрытым контейнерам. Тут силы покинули профессора, и он молча ткнул пальцем в раскрытое нутро ящиков.

Недоуменно пожав плечами, Владимир Иванович погрузился в ящик по пояс, как в распахнутый капот грузовика. В разные стороны полетели куски гофрированного картона и упаковочного синтетика — казалось, в ящике поселился рассерженный крот. Вынырнув из последнего контейнера, Владимир Иванович обвел безумным взором собравшихся вокруг англичан и сполз спиной по стенке ящика на пол. Внезапно ощутив биение пульса в самых разных частях организма, куратор взялся за сердце.

Знаменитая коллекция скифского золота из петербургского Эрмитажа пропала бесследно.

* * *

На лестничной площадке несло гарью. Обмирая, Ватсон распахнул дверь их с Холмсом нового жилища.