Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана

— За какие-то грехи Бог прогневался на эту великую страну. Посмотри на историю России — если не война или иго, так голодомор, тирания, революции, опричнина, крепостное право, репрессии и прочие издевательства над собственным народом. У других стран и народов тоже, конечно, были различные неприятности, но не в таком же количестве и не так долго. Иногда мне даже кажется, Вацман, что это какое-то своеобразное, затянувшееся во времени испытание, нечто вроде очищения, после которого наша страна преобразится и станет самым счастливым и процветающим государством на земле…

— Ты рассуждаешь прямо как Васисуалий Лоханкин в «Золотом теленке», — улыбнулся Дима.

— Может быть, — вздохнул Шура. — Ладно, пошли спать, завтра нам рано вставать. Отправимся со стадом на пастбище, будем за буренками присматривать. Свежий воздух, природа… Эх, и куда только меня моя профессия не забрасывала!

Глава 4. Снова корова сдохла

Для того, чтобы, как выразился Холмов «присоединиться к стаду», друзьям пришлось на следующий день встать ни свет ни заря. Шура, который, как известно, терпеть не мог ранних подъемов, вяло, словно опрысканный дихлофосом таракан, двигался по комнате, то и дело натыкаясь на мебель и что-то раздраженно ворча себе под нос. Однако, после умывания и пробежки по свежему утреннему воздуху в направлении туалет, сонливость сняло как рукой и захватив пакет с заботливо приготовленной еще с вечера хозяйкой нехитрой снедью, Дима и Шура вышли на улицу.

Прохладное деревенское утро было просто восхитительным) Слабый ветерок чуть заметно и шевелил ветки деревьев, на которых уже распустились крохотные зеленые листочки, бутоны ароматно пахнущей сирени, яркие тюльпаны на клумбе у ворот. Взор ласкала буйно разросшаяся, сочная зелень, а слух — доносившееся со всех сторон отчаянное петушиное кукареканье.

— Эх, красота-то какая. Вацман! — воскликнул Холмов, с шумом втянув в себя густой, как сметана, воздух. — Слушай, давай останемся здесь навсегда. Ты устроишься помощником ветеринарами — участковым, женимся на местных барышнях, отстроимся и заживем спокойной, патриархальной жизнью, без этой городской нервотрепки. Ей-Богу, подумай, Вацман! Пару месяцев такого умиротворяющего существования — и ты забудешь о всякой Америке.

Дима хмыкнул и ничего не ответил. Они прошли мимо застрявшего в яме трактора, мотор которого продолжал рокотать на холостых оборотах (из чего следовало, что к нему со вчерашнего вечера никто не подходил) и заторопились к видневшемуся в конце улицы стаду. Нагнали его Дима и Шура уже за околицей села. Отдышавшись, Холмов поставил в известность Филимоныча, что отныне, по распоряжению председателя они будут неотлучно сопровождать колхозное стадо, чтобы установить причину таинственного падежа коров. Равнодушно выслушав Шуру, пастух вяло кивнул — мол, ходите, мне-то что. Что же касается Вовчика, то он вообще не отреагировал на появление Димы и Шуры и продолжал идти с напряженным выражением лица. погруженный в какие-то свои, сложные размышления.

Пастбище находилось сравнительно недалеко от села. Вскоре, свернув с дороги и пройдя опушкой леса, мычавшие от голода бурении резко ускорили ход и помчались, высоко подбрасывая свои толстые задницы. Видимо они почуяли запах молодой травки. Пастух с подпаском. а за ними Вацман с Холмовым бросились следом.

— А это что еще за хреновина такая? — воскликнул вдруг Шура. под-прыгнув от удивления. — Что это? Дима поднял голову и тоже оторопел, увидев в глубине редкой осиновой рощицы, расположенной неподалеку, какое-то огромное, высотой никак не меньше пятиэтажного дома металлическое сооружение, длиной метров этак в пятьдесят, с круглыми оконцами в несколько рядов по периметру. Холмов и Вацман замерли, открыв рты, не в силах понять — откуда и зачем посереди патриархальной русской природы взялась эта фантасмагорическая штуковина.

— Ну чего уставились, парохода, что ли, никогда не видали? — нарушил тишину сонные голос Филимоныча.

— А еще городские…

— Разве это пароход?… — пробормотал Шура. вглядываясь в металлического монстра. — Действительно, Вацман, пароход. Речной пароход. Как же он тут оказался?

— Обыкновенно как, по воде приплыл, — объяснил пастух, сворачивая из газетного обрывка козью ножку. — В прошлом году ранней весной по Дону, он в семидесяти километрах отсюда, перегоняли из ремонта пароход. Вода еще очень высокая была, ну и матросы, значит, ошиблись — на одном из поворотов они вместо того, чтобы плыть дальше по Дону, свернули, значит, на речку Тихая Сосна, она в Дон впадает. Тогда Тихая Сосна сиильно разлилась! Ну, шли, шли они по Сосне, думая, что идут по Дону, и ночью огни Хлебалово за огни бакенов приняли. И со всего хода сюда по залитым водой лугам да полям, пока, значит, в рощице этой не застряли. Покуда очухались, покуда то да се — вода и ушла. Так этот пароход здесь и остался, вытащить его отсюдова нету никакой возможности…