Приключения среди муравьев. Путешествие по земному шару с триллионами суперорганизмов

Такая фрагментация помогает коллективу муравьев преуспевать там, где одно крупное позвоночное не смогло бы. Рабочие в семье муравьев-портных общим весом 14 килограммов (вес молодого леопарда) могут распределиться по лиственным гнездам на многих хрупких ветках – или, у других видов с большими семьями, заполнить собой щели, трещины и галереи в лесу – и потому живут там, где не может жить крупное позвоночное. Более того, большинство еды, доступной в природе, представлено в слишком маленьких порциях, чтобы их собирало крупное животное. Молодой леопард или человек умер бы с голоду, пытаясь собрать лакомые кусочки, из которых состоит рацион большой муравьиной семьи, и ни один из них не мускулист в достаточной степени, чтобы унести столько еды, сколько может коллектив муравьев. Кит, отцеживающий зоопланктон, – единственное позвоночное животное, зачерпывающее так же много единиц добычи; по сути, усатый кит – морской аналог муравьиной семьи[339]. Для выполнения этой задачи в группе отдельные громоздкие муравьи (даже размером с уэту) окажутся в невыгодном положении.

Вот почему так много растений эволюционировали, чтобы поддерживать в качестве своих защитников муравьев, но не агрессивных млекопитающих или птиц. Только муравьи могут неустанно рыскать по поверхности растения, чтобы избавить его от врагов, больших и малых[340].

Их прочесывающее поведение отражает повторяемость и быстрый темп, которые можно назвать отличительными чертами больших сообществ муравьев. Это заметно у группы муравьев-мародеров, пересекающих в рейде территорию во всех направлениях, выискивая добычу (а муравьи-портные делают почти то же самое, только в более свободных группах). Преимущество того, что многие особи одновременно делают одно и то же, состоит в том, что, если кто-то один не закончит дело, будь то усмирение добычи или строительство дороги, другой его завершит[341]. Кроме того, суетливые рабочие в больших сообществах часто совершают ошибки; при ближайшем рассмотрении можно найти муравья, идущего не в ту сторону или оставившего не в том месте строительный материал. Такой промах может оказаться смертельным для одиночного существа, у которого лишь один шанс сделать все правильно; то же может быть верно для муравейников с несколькими особями, у которых рабочие выполняют каждое движение с необычайной тщательностью. Но в большом сообществе отличия в выполнении заданий гарантируют, что достаточно часто дело сделано как следует. Даже если ошибки случаются, их быстро исправляют другие особи. Фактически при избытке рабочей силы отклонения в выполнении задач могут натолкнуть на что-то полезное и незапланированное, например когда муравей на оживленной мобилизационной тропе пролетает мимо намеченной жертвы и наталкивается на другую или когда дружеская конкуренция за товары и услуги создает гнезду своего рода рыночную экономику.

Избыточность действий рабочих муравьев дает сверхорганизму также и другие преимущества для выживания. Человеческая жизнь кончается, если ранение разрушает мозг или сердце, а у семьи муравьев функции мозга и сердца распределены на всех, отчего труднее нанести ей вред. Если сравнивать на общественном уровне, то мы, люди, возводили все более сложные вертикальные иерархии и централизованные системы контроля для борьбы с бедствиями[342]. Природа учит нас, однако, что все живые существа сражаются против врагов (паразитов, хищников и конкурентов) и вовлечены в постоянную гонку вооружений, в которой появляются новые способы защиты, но опасности никогда не исчезают, потому что противник всегда развивает контрстратегию. При таких обстоятельствах консолидация сил не окупается; лучше иметь избыток оперативности с минимумом или вовсе без цепочек командования, как делают муравьи[343]. Поскольку у них нет центрального командного штаба, который может работать со сбоями, быть поврежден или попасть под управление внешними силами – вообще нет признанных лидеров или уникальных индивидов, – истребление части сообщества никогда не приведет к его полному уничтожению[344]. Муравьи-портные применяют эту избыточность даже к своим гнездам, строя множество листовых палаток вместо уязвимого центрального купола. За исключением размножения (большинство семей не переживает смерти самки), эта сеть безопасности пронизывает все аспекты социального существования муравьев[345].