Приключения техасского натуралиста

Но история эта никогда не умрет. Это слишком приятная, слишком человечная сказка. Бедная колибри, такая крошечная, такая хрупкая! А путь такой долгий и холодный! Конечно, ей в помощь не хватает огромного аиста или мощного гуся, готового отправиться именно туда, куда хочет колибри!.. И пусть большая птица летит высоко и в вышине холодно, как на Рождество, но что до этого маленькой колибри! Она зарывается в гусиные перья, ей тепло и уютно, и лишь длинный клюв торчит наружу — маленькой птичке ведь нужен воздух… Другая причина живучести этой легенды — воспетое в ней торжество слабого над сильным, как в сказке про льва и мышь. Народ это любит. «Смиренный унаследует землю». Такой сказке народ не позволит умереть.

Некоторые солдаты и матросы, вернувшись с островов Тихого океана, рассказывают о судах справедливости птиц мина, одного из видов азиатских скворцов. Со времен Аристофана, а может быть, и еще дольше передаются рассказы о правительстве птиц, выполняющих законодательные, исполнительные и судебные функции. Этой теме посвящен значительный объем серьезной литературы. Чосер писал о парламенте птиц, судившем кукушку. Эта тема широко использована и в сказках, и в фольклоре — а на столь подготовленной почве быстро прорастают ростки фактов, расцветая неоспоримыми свидетельствами. Этой теме посвящен значительный объем серьезной литературы.

Легенда Тихого океана о птицах мина повествует о том, что время от времени они собирают суд над нарушителем общественного птичьего порядка, судят птичку и наказывают ее. Суд вполне полноценен — есть тут и обвинение, и защита, судья или судьи, исполнители приговора, и вообще соблюдается вся торжественность процедуры, свойственная суду человеческому. Я написал письмо молодому лейтенанту, рассказавшему мне эту историю, и задал ему вопрос: видел ли он когда-нибудь сам, чтобы мина была судима, обвинена и наказана?

Он ответил мне: «История о мине, может быть, является частью фольклора, но: 1) я видел целую стаю мин, окруживших одну из них; направив на нее свои клювы, они пищали так, что воздух разрывался от их гвалта; 2) я сам поднял окровавленную мину, в которой едва теплилась жизнь, — голова ее была пробита злобными ударами».

Серьезные научные авторитеты сходятся на том, что мины просто играют, а самый большой ущерб, нанесенный жертве, — это случайно вырванное перо.

«Естественная история» Голдсмита приводит «Письмо из Италии» миссис Сарк о диком аисте. Фермер принес его в компанию, где уже жил ручной аист. Ручная птица не одобрила появление соперника и чуть не растерзала его на куски — дикий аист еле спасся бегством. Через четыре месяца он вернулся на фермерский двор с тремя товарищами, и все четверо набросились на ручного аиста и заклевали его на месте. Справедливость восторжествовала. Мораль: будьте гостеприимны к странникам. Народу она нравится.

Преподобный Дж. Джогерли приводит рассказ миссионера Лакруа о том, как фламинго судили и убили преступника. В рассказе присутствуют все атрибуты судопроизводства: преступление, заседание суда, обвинение, приговор, исполнение приговора.

Епископ Стэнли приводит повествование французского врача о взаимоотношении полов и суде у птиц. Аистихе подложили куриные яйца вместо ее собственных. Когда цыплята начали вылупляться, аист-самец в гневе оставил дом и возвратился через пару дней с целым отрядом аистов, которые судили и казнили неверную аистиху.

Преподобный Ф. О. Морис рассказывает фактически ту же историю, заменив куриные яйца на гусиные — еще большее предательство! — и определив местом действия Берлин. В суде участвуют пятьсот аистов, и каждый по очереди обращается к собранию. Кульминация — осуждение и казнь женской особи. Преподобный Морис рассказывает и другой случай с более счастливым концом: два аиста, самец и самка, объединяются в уничтожении цыплят по мере их появления. Мораль остается на стороне ревнивого супруга — это народу тоже нравится.

Аисты склонны собираться в большие стаи после того, как вырастает молодежь. Сборища происходят на сжатых полях, где начинается знаменитое щелканье клювами. В народе это называют «советом аистов»; по легенде, здесь устанавливается дата начала перелета. Говорят также, что аисты убивают тех, кто не способен на перелет. В любом случае сборища аистов со многих миль вокруг действительно происходят. Может быть, именно такие «советы» дают основу для рассказов о птичьих судах. А то, что вороны тоже любят собираться вместе, чтобы покаркать, подкрепило легенду.

Общепринятое убеждение, как и современная трасса, имеет своих прародителей.

Пятьдесят лет назад гужевая дорога шла, в общем, по тому же курсу; и от современного шоссе то там, то здесь отходят ответвления и тропинки. Покопайте немного глубже — и вы обнаружите путь первопроходцев от одного источника до другого, от горного перевала до ручья, дорожку в обход болота. Переселенцу оставил эту тропу абориген, а индейская тропа, в свою очередь, прошла, быть может, по еще более древней тропе животных.