Приключения Тигрового кота

— Уже долгое время мне приходилось разговаривать только с духами, — заговорила Этелелдра. — Такова плата за наше знание, знание шалиан. Я живу между двумя Территориями: Территорией кошек Крессиды, землей Пангура, и землей Канксов, где правит Ханратти, они обосновались к северу от парка. И еще я живу между мирами — между бодрствованием и сном. Компанию мне составляют духи, но они в последнее время стали беспокойными. Не знаю почему, но они упоминали твое имя, Мати. И я ждала тебя.

— Я не понимаю. Где эти духи? — спросил Мати. — И что они такое? Это боги? Джесс говорила, что батраки почитают богов… Или они призраки?

— Наверное, они немного похожи на призраков. Конечно, когда-то они были живыми, много превращений луны назад, но теперь не живут в мире смертных. Давным-давно они были такими же, как ты и я; они дышали нашим воздухом. А когда их тела умерли, какая-то часть их природы осталась здесь.

— Но как вы можете с ними говорить? Они что, поблизости?

Мати оглянулся через плечо, нервно всматриваясь в темноту.

— Не здесь, Мати. Не в парке. Не в этом дубе. Не совсем… я с ними говорю в их собственном мире, в месте, которое называется Фьяней.

Нечто странное произошло, когда шалианка произнесла «Фьяней» — горячая волна промчалась по телу Мати, от волнения его шерстка приподнялась.

— А где это? Это далеко отсюда?

Его усы встопорщились. Ему нужно было понять.

Этелелдра издала странный звук, похожий на сдавленный вздох.

— Фьяней никогда не бывает далеко. Но ты не сможешь туда дойти, даже если пройдешь до самого конца земли. Во Фьянее нет травы, нет улиц, нет неба над головой. Там никогда не идет дождь и никогда не светит солнце.

— Тогда как же он выглядит?

— Он никак не выглядит. Там нет границ, нет красок… только те, что существуют в твоем воображении. Большинство кошек даже не догадываются о его существовании, но Фьяней всегда с ними, и они посещают его каждую ночь, когда засыпают.

— Так это страна снов? — спросил Мати, окончательно растерявшись.

Он вспомнил странные сны, время от времени снившиеся ему. Он ведь иногда пытался понять, что они означают.

— Не совсем так. Фьяней — это сон-бодрствование, полусон, лабиринт, что вьется между снами, разделяет их и связывает вместе. Это и есть дом духов. Ты знаешь, о чем я говорю. Ты слышал, как он зовет тебя, пульсирует в твоих лапах, нашептывает тебе на ухо. Ты родился, стоя двумя лапами в полусне, а двумя — в мире смертных. Лишь редчайшие из кошек, те, кто обладает выдающимися способностями или знанием, могут входить во Фьяней тогда, когда захотят, и оставаться там как гости духов. Эти редкие кошки имеют доступ к такой силе, какую ты и вообразить можешь с трудом. И те, кто способен ее обуздать, обладают невероятной властью.

Но кошки, у которых нет твоего дара, тоже не чужаки в мире полусна. Даже самая бестолковая кошка должна регулярно проходить через Фьяней, хотя она этого и не осознает. Когда ты закрываешь глаза и погружаешься в дрему, перед тем как тобой завладеет сон, ты проходишь через Фьяней. И когда ты просыпаешься и стряхиваешь с себя сны, ты снова проходишь через Фьяней. Ты можешь этого не замечать, но на этом недолгом пути ты идешь плечом к плечу с духами. Более того, Мати, ты задеваешь плечом и свое второе «я».

— Мое второе «я»? — Мати нахмурился.

— Ты никогда не задумывался над тем, что прячется в твоем теле и делает тебя тем, кто ты есть?

— Мое второе «я»?

— Да, и это на самом деле твое настоящее «я». Ты молод, Мати. Ты не можешь сейчас все понять.

— Но тогда что такое мое первое «я»?

— Первое «я» — это твое тело. Лапы, которые тебя несут; хвост, который создает равновесие; усы, которые тебя ведут. Смертная кошка, которая отважится войти во Фьяней, должна оставить свое тело у входа в другую реальность. Но тело нельзя оставлять надолго. Слишком дальнее путешествие по этому таинственному миру — попытки пересечь моря, континенты — способно навлечь гибель. Кошка может затеряться во Фьянее, где путь отмечают постоянно меняющиеся границы сна. Кошка может пропасть в мире духов и не найти обратной дороги.

Мати содрогнулся:

— Но почему бы кому-то захотелось туда пойти? Это, похоже, очень опасно.

— Это опасно, Мати. Куда опаснее, чем ты подозреваешь.

Этелелдра замялась, словно решая, что будет лучше сказать. Когда она снова заговорила, Мати с трудом ее слышал сквозь гул дождя и бормотание ветра.

— Как я уже сказала, это источник огромной силы для кошек, которые знают, как ее использовать. И не все пользуются ею ради добра… — Ее голос дрогнул.

Уши Мати прижались к голове. Жар, исходивший из дуба, пульсировал в его лапах. Мати передвинулся, моргнул, глядя в темноту. Возникло неприятное ощущение, будто кто-то слушает их разговор, хотя кто это может быть, он понятия не имел.