Приключения Тома Сойера

– Тут вот еще что, – сказал Том, – отшельники нынче не в чести, не то что в старое время. А пиратов и теперь уважают. Вдобавок отшельнику приходится спать в гробу, носить рубище, посыпать главу пеплом, мокнуть под дождем и…

– А на кой ему это рубище и главу посыпать? – удивился Гек.

– Полагается. Все отшельники так поступают. И тебе бы пришлось, если б ты подался в отшельники.

– Ну, это уж дудки! – возмутился Гек.

– А что бы ты делал?

– Не знаю. Но уж точно спать бы в гробу не стал.

– Да ведь пришлось бы. Как же без этого?

– Ну, я б не стерпел. Взял бы и сбежал.

– Сбежал! Хорош отшельник! Чистое безобразие!

Кровавая Рука промолчал, так как нашел себе занятие получше. Он только что закончил вырезать трубку из кукурузного початка, приладил к ней чубук из полого стебля и набил табачными листьями. Затем прижал сверху угольком, выпустил целое облако душистого дыма – и весь погрузился в удовольствие. Прочим пиратам оставалось только завидовать, и втайне они решили выучиться курить как можно скорее, не откладывая дела в долгий ящик.

Неожиданно Гекльберри спросил:

– А чем вообще занимаются пираты?

Том сразу оживился:

– О, знаешь, как им весело живется! Они захватывают корабли, жгут их или топят, а деньги и сокровища берут себе и зарывают на каком-нибудь необитаемом острове, чтоб их там призраки стерегли. А команды и пассажиров кораблей убивают – сбрасывают всех до единого в море с доски.

– Не всех, – возразил Джо, – женщин пираты не убивают, а увозят к себе на остров. Особенно если они красавицы.

– Верно, – кивнул Том, – пираты всегда великодушны.

– А как они одеты! Закачаешься! Сплошь бархат, золото, серебро и брильянты! – с восторгом прибавил Джо.

– Кто одеты? – спросил Гек.

– Да пираты, кто ж еще!

Гек с сомнением оглядел свои лохмотья.

– По-моему, я в пираты не гожусь, – заметил он, – а другого у меня ничего нет.

Однако ему в два счета доказали, что богатые костюмы появятся сами собой, как только начнется жизнь, полная приключений. Даже лохмотья сойдут на первых порах, хотя состоятельные пираты, как правило, приступают к делу с богатым гардеробом.

Мало-помалу разговор сошел на нет – у беглецов начали слипаться глаза. Кровавая Рука выронил трубку и заснул на полуслове, как спят хорошо потрудившиеся люди с чистой совестью. Ужас Океанов и Черный Мститель Вест-Индии помолились – лежа и про себя, потому что здесь не нашлось никого, кто заставил бы их встать на колени и прочесть молитву вслух. По правде говоря, была у них мысль и вовсе не молиться, но они побоялись заходить так далеко из опасения, что их разразит громом. В голове у них все перемешалось, и они уже были готовы погрузиться в сон, но тут явилась непрошеная гостья, от которой не так-то просто отделаться, – совесть. В душах обоих пиратов зародилось смутное подозрение, что они, возможно, поступили не так уж хорошо, сбежав из дому, а когда им вспомнились украденные ветчина и грудинка, начались истинные мучения.

Оба попробовали отделаться от зудящего голоса совести, напомнив ей, что и раньше они десятки раз таскали без спросу конфеты и яблоки, но на такие дешевые уловки она не поддалась. Более того, совесть исподволь подсунула мальчикам такой вывод, который никак нельзя было обойти: взять потихоньку что-нибудь сладкое – значит стащить, умыкнуть же кусок грудинки, окорок и прочие существенные ценности – значит попросту украсть, и относительно этого все ясно прописано в Библии.

Тогда каждый из них дал себе слово, что, пока они будут пиратами, ни за что не запятнают себя таким гнусным преступлением, как кража. Тут совесть угомонилась и объявила перемирие, и Том и Джо наконец-то уснули.

Глава 14

Проснувшись, Том не сразу понял, где он и как тут очутился. В себя он пришел только тогда, когда сел, протер глаза и осмотрелся. Занималось прохладное утро, и лес, стоявший в глубоком безмолвии, дышал миром и покоем. Ни малейшее дуновение ветра, ни один звук не нарушали величавого спокойствия природы. Листья и травы поседели от обильной росы. Головни костра были припудрены белым пеплом, над ними вился тонкий синий дымок. Джо и Гек еще спали.