Приключения Тома Сойера

После того как с бледнолицыми было покончено, они разделились на три враждующих племени и стали выслеживать друг друга, устраивать засады и выскакивать оттуда с боевым кличем, жестоко умерщвляя врагов и снимая скальпы сотнями. День выдался кровавый, а следовательно, удачный.

В лагерь они вернулись только к ужину, голодные и оживленные, но тут возникла проблема: племена, находящиеся в состоянии войны, не могли оказывать друг другу гостеприимство, не заключив перемирия, а заключить его было нельзя, не выкурив трубку мира. Другого способа просто не было. Двое вождей из трех тут же пожалели, что не остались пиратами, но делать было нечего, поэтому они мужественно потребовали священную трубку и пустили ее по кругу, затягиваясь по очереди.

Однако поиски утерянного ножика кое-чему их научили: теперь они курили с осторожностью, сильно не затягиваясь, и оказалось, что тошнит их гораздо меньше и до больших неприятностей дело не доходит. После ужина они опять вернулись к трубкам, и с еще большим успехом, так что вечер прошел на подъеме. Том и Джо так гордились собой и радовались своему новому умению, будто сняли скальпы и содрали кожу с шести племен краснокожих.

А теперь мы оставим их на острове – дымить, болтать и безудержно хвастаться, а сами попробуем посмотреть на то, что в это время происходило в городке.

Глава 17

В Сент-Питерсберге в этот тихий субботний вечер никто не веселился. Безутешные семейства тети Полли и Харперов облачились в траур. В городе стояла оглушительная тишина, хотя, сказать по чести, в нем и без того всегда было нешумно. Горожане занимались своими делами и почти не разговаривали между собой, зато часто вздыхали. Даже для детей субботний отдых превратился в тягостное бремя. Играть не хотелось, и мало-помалу все игры были заброшены.

В конце дня Бекки Тэтчер забрела на пустой школьный двор, не зная, куда деваться от тоски. Но там не оказалось ничего такого, что могло бы ее хоть немного утешить. Тогда Бекки сказала себе:

– Ах, если б у меня осталась хотя бы та медная шишечка!.. Но у меня нет ничего на память о нем! – Девочка проглотила подступившие слезы.

Потом, остановившись посреди двора, она проговорила:

– Это было как раз здесь… О, если бы все повторилось снова, я бы ни за что на свете не сказала бы того, что сказала тогда! Но его уже нет, и я никогда, никогда, никогда больше его не увижу!..

Эта мысль окончательно сокрушила Бекки, и она побрела прочь, заливаясь слезами.

Как только она ушла, появились несколько мальчишек и девчонок – приятелей Тома и Джо; они остановились за забором и стали глядеть во двор, перешептываясь о том, где в последний раз видели Тома, и что он делал в то время, и как Джо произнес какую-то ничего не значащую фразу, которая, как все теперь понимали, предвещала беду. Каждый из говоривших указывал на то место, где стояли погибшие, прибавляя что-нибудь вроде: «А он еще улыбнулся вот этак – и у меня вдруг мурашки по спине поползли, до того жутко стало. Я-то, конечно, не понял, к чему бы это, зато теперь…»

Слово за слово, и разгорелся спор насчет того, кто последним видел мальчиков в живых, и на это печальное преимущество, как выяснилось, претендовали многие. В конце концов было достоверно установлено, кто эти счастливчики, и те сразу выросли в собственных глазах. Остальные могли им только завидовать. Один бедолага, которому нечем было крыть, с гордостью проговорил:

– А меня Том Сойер как-то раз здорово поколотил!

Но эта заявка на исключительность не имела успеха. Чуть ли не каждый из мальчиков мог сказать о себе то же самое. Спустя несколько минут дети двинулись дальше, продолжая вполголоса обмениваться воспоминаниями о погибших героях.

На следующее утро, едва окончились занятия в воскресной школе, мерно и уныло зазвонил церковный колокол. Погода выдалась тихая и пасмурная, и скорбный звук колокола только подчеркивал тихую грусть, разлитую в природе. Прихожане начали собираться в церкви, многие задерживались на ступенях, чтобы шепотом побеседовать о печальном событии. Внутри, однако, никто не шептался; торжественную тишину нарушал только шорох накрахмаленных траурных платьев женщин. Даже старожилы городка не могли припомнить, чтобы эта маленькая церковь была когда-нибудь так полна. Напряжение нарастало, и тут вошли тетя Полли с Сидом и Мэри, а за ними семейство Харперов в глубоком трауре, и все прихожане, даже сам пастор, поднялись им навстречу и стояли все время, пока родственники погибших не заняли места на передней скамье. Снова наступила скорбная тишина, сквозь которую время от времени прорывались глухие рыдания.