Приключения Тома Сойера

Мальчик замер на месте, гадая, что он такого сделал – она же обещала смотреть с ним картинки всю полуденную перемену, – а плачущая Бекки удалилась. Альфред, теряясь в догадках, забрел в опустевшую школу. Он был унижен и зол. И вскоре истина открылась ему – Бекки просто-напросто воспользовалась им, чтобы насолить Тому Сойеру. От этой мысли ненависть к Тому вспыхнула в нем с новой силой. Ему захотелось устроить этому негодяю  какую-нибудь пакость, но так, чтобы не пострадать самому. И тут он увидел на парте оставленный Томом учебник. Удобнейший случай! Альфред, возблагодарив судьбу, открыл его на предстоящем уроке и залил страницу чернилами.

Бекки, заглянувшая в этот миг в окно, к которому Альфред стоял спиной, увидела, что он делает, и тихонько, не обнаружив себя, отступила от окна. Она поспешила домой, намереваясь найти Тома и все ему рассказать – Том поблагодарит ее и все их горести останутся позади. Однако, пройдя всего лишь половину пути, Бекки передумала. Ей вспомнилось, как обошелся с ней Том, когда она приглашала всех на пикник, и стыд ожег ее душу. Нет уж, пусть его высекут за испорченный учебник, она не станет мешать этому, потому что ненавидит его и будет ненавидеть до конца своих дней!

  Глава XIX. Жестокое «Я не подумал»

Домой Том пришел в настроении пресумрачном, однако первые же слова, услышанные им от тети Полли, показали, что здесь ему утешения не найти.

– Том, я с тебя шкуру заживо сдеру!

– Но что я такое сделал, тетя?

– Да уж сделал, и предостаточно. Я прихожу к Сирини Харпер, думаю, старая дура, что она поверит во всю чепуху, которую ты нагородил тут насчет твоего сна, и пожалуйста, она уже слышала от Джо, что ты побывал той ночью в доме и подслушал все наши разговоры. Не знаю, Том, кто может вырасти из мальчика, который позволяет себе такие поступки. Мне так горько думать, что ты мог, не сказав ни слова, позволить мне пойти к Сирини Харпер, чтобы я выставила себя на посмешище.

 Да, теперь Том увидел случившееся с новой для него стороны. До этой минуты, утренняя уловка его представлялась мальчику и остроумной, и изобретательной. Теперь же она выглядела попросту убогой и подлой. Он свесил голову и поначалу не смог найти никаких слов. Но затем сказал:

– Тетушка, мне жаль, что я так поступил – я не подумал.

– Ах, дитя, ты никогда не думаешь. Ни о чем, кроме собственных удовольствий. Ты вон додумался приплыть сюда ночью с острова Джексона, чтобы посмеяться над нашими бедами, додумался, как одурачить меня враньем про твой сон, а додуматься до того, что нас можно бы и пожалеть, уберечь нас от горя, – куда там.

– Тетушка, теперь я понимаю, что это было низко, но я тогда ничего низкого и в мыслях не имел. Честное слово, не имел. И потом, я пробрался сюда вовсе не для того, чтобы смеяться над вами.

– А для чего же еще?

– Я хотел дать вам знать, что горевать по нам не надо, потому что мы вовсе не утонули.

– Ах, Том, Том, да если бы я поверила, что ты способен на такую заботливость, благодарнее меня не было бы человека на свете, но ты же знаешь – нет, не способен, – и я это знаю, Том.

– Но я же для этого и переплыл реку, тетя, – вот провалиться мне на этом месте.

– Ах, Том, не лги, не надо. Мне от этого только в сто раз хуже станет.

– Я не лгу, тетя, я правду говорю. Я не хотел, чтобы вы убивались, только потому и приплыл.

– Я отдала бы все на свете, лишь бы поверить тебе, Том, – такой поступок искупил бы все твои грехи. Я даже порадовалась бы тому, что ты убежал из дома и вел себя так дурно. Да ведь как в это поверишь, ты же так ни о чем нам знать и не дал, а почему?

– Понимаете, тетя, когда вы заговорили о похоронах, я вдруг представил, как мы приплывем сюда и спрячемся в церкви, ну и не смог отказаться от такой хорошей мысли. Поэтому я засунул кору обратно в карман и ушел.

– Какую еще кору?

– Ну, ту, на которой написал, что мы ушли в пираты. Теперь-то я думаю, что лучше бы вы проснулись, когда я вас поцеловал, – я правда так думаю.

Морщинистое лицо тети Полли разгладилось, в глазах ее засветилась нежность.

– Так ты поцеловал меня, Том?

– Ну конечно, тетя.

– Ты в этом уверен?

– Ну а как же, тетя, – конечно, уверен.

– А почему ты меня поцеловал, а, Том?

– Потому что я так вас любил в ту минуту, а вы лежали здесь и стонали, и мне стало вас очень жалко.

Что же, слова эти походили на правду. И старушка, не справившись с дрожью в голосе, сказала:

– Поцелуй меня еще раз, Том! – ну вот, а теперь беги в школу, не мешай мне.

Как только он удалился, тетя Полли подбежала к чулану и вытащила из него то, что еще уцелело от куртки, в которой пиратствовал Том. Но тут же и замерла, держа крутку в руках, и сказала себе:

– Нет, не решусь я на это. Бедный мальчик, конечно же, он солгал мне, – но ведь это святая ложь, святая, и она так меня утешила. Я надеюсь, Господь… нет, я знаю, Господь простит его, потому что солгал он от доброты сердечной. А я не хочу убеждаться в том, что он солгал. Не буду ничего проверять.