Приключения в Гран-Чако

— Быстрей, быстрей! — закричал путешественник по-итальянски на своих собак.

— Гром и молния! Он итальянец, как и мы! — пробормотал дон Хосе. — Откуда, черт побери, в этой глуши взялся мой земляк?

Пеоны обратили внимание на собак:

— Десять, пятнадцать — смотри, там на скале еще две, и одна плывет — восемнадцать собак, и каких! Наверное, он знаменитый охотник, если у него столько собак!

Лодка пристала к берегу. Из нее выскочил невысокий, подвижной человек, вытащил лодку на песок и, окруженный своими собаками, начал подниматься по тропинке. В это время остальные три лодки тоже достигли берега, из них высадились индейцы. Часть их остались у лодок, другие, более отважные, следовали на некотором расстоянии за охотником.

Управляющий вышел встречать его; гость еще издали крикнул ему:

— Привяжите своих собак, чтобы они не передрались с моими!

— Не беспокойтесь, — успокоил его управляющий, подавая ему руку, мой пес забился на кухне, едва только почуял ваших. Здравствуйте, земляк, милости просим!

Гость совсем не удивился, что с ним заговорили mi-итальянски.

Он представился всем бодро и не без юмора:

— Нене Фиори — ваш слуга! Родился я здесь, но родители мои — итальянцы. Не сердитесь на меня, что я нагрянул к вам, как саранча, со всей своей четвероногой семьей, но мне надо отдохнуть немного среди белых. Иду я издалека, с самой Боливии, пять месяцев блуждал в лесах. У меня дела в этих местах.

— Не за тигром ли из Санта-Крус вы пришли сюда?

— Черт бы его побрал! Мне надо уже возвращаться домой, но я не смог удержаться, чтобы не посмотреть на сто шкуру. Слишком долго я шел по его следам, — взгляд его был направлен туда, где, натянутая на толстые сучья, сохла шкура Меченого, — и кроме того, мне не хотелось бы этой ночью быть в лесу, кажется будет буря.

Он вскочил на высокий утес, поднял голову и втянул в ноздри воздух, словно пытаясь учуять что-то.

— Будьте гостем, дорогой земляк, вместе с вашими четвероногими спутниками, и вообще ваш визит сегодня нам особенно приятен. Будет немного веселей.

На это приглашение Нене ничего не отвечал. Он повернулся к индейцам, следовавшим за ним, и шутливо произнес:

— Ну, что глазеете? Идите домой, да смотрите не опрокиньте ваши лодки! Карай Пуку рассчитается с вами, за то что я воспользовался вашими лодками без разрешения.

Они ничего не поняли из его слов, но, услышав его веселый голос и имя охотника, успокоились и направились к лодкам.

Лишь после этого Нене отправился на террасу. Он по очереди дружески поздоровался за руку с каждым, словно вдруг встретил старых друзей, и лишь очутившись перед доньей Долорес, вежливо поклонился ей и поцеловал руку.

Такое поведение было здесь в новинку. Каменщикам никогда не приводилось видеть, чтобы кто-либо целовал руку их хозяйке.

Сам дон Хосе был взволнован. Он давно уже отвык от привычек, которые встречал у людей в городах, но гость был такой веселый и приветливый, и ему ничего не оставалось как только улыбнуться.

Нене глянул на стену дома, где висел анероид охотника.

Он подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть его:

— Разве я не говорил, что ночью будет буря? Смотрите, как прыгает стрелка: резко, очень резко; мне не хотелось бы во время такой бури находиться в лесу.

— Вы уверены, что будет буря? Ведь не один листок не шелохнется.

— Еще какая буря! Даже не буря — циклоп; нот почему я и решил самовольно воспользоваться чужой лодкой, чтобы вовремя оказаться под надежным укрытием, в доме, крыша которого сделана из пальмовых листьев, как у вас. Каран Пуку говорил, что эта буря для лесных индейцев менее опасна, чем для тех, которые живут по берегам реки, потому что циклон может сбросить в воду целое селение.

Все слушали разговорчивого гостя, но едва он вспомнил об охотнике, нетерпеливая донья Долорес перебила его:

— Вы встретились с ним? Как вы думаете, вернется ли он к ночи?

— Что вы! — отвечал ей Нене. — А если бы и так, он не сможет переправиться через реку. Да, кстати, он и его спутник передавали вам привет. Он пробовал уговорить своего приятеля вернуться вместе со мной, но тот не согласился. Я не удивлюсь, если узнаю, что за свое упрямство оба поплатятся головами. Вот подождите немного: как только стемнеет, начнется пляска! Мне как-то довелось пережидать такую бурю в лесу. Деревья вырывало с корнем, лагуна была в одно мгновенье осушена смерчем и рыбы, словно плоды, висели среди ветвей. Удивительно, что сам я остался живым. Ветром меня бросало, как сухой лист, и мне пришлось на четвереньках добираться до укрытия. Злейшему своему врагу я не пожелал бы пережить такое. Целую неделю после этого я был как прокаженный, негде было обсушиться, не из чего было разжечь костер, все вокруг было затоплено водой. И все это случилось из-за того, что я не послушался старого охотника дона Пабло и его осторожность принял за трусость.

— Как же так! — взволнованно размышлял управляющий. — У Каран в полночь начнется приступ лихорадки, к этому времени ему обязательно надо вернуться сюда.