Приключения в приличном обществе (СИ)

- Чертовски... Вот именно, - сказала вдова. - Прислугу я не держу, только шофер. Он - шевалье, и служит мне из признательности, и поскольку не успевает за всеми моими распоряжениями, то приходится в чем-то ему помогать. Погуляйте немного один, осмотритесь, пока мы займемся обедом. Или вернее, ужином. Или хотите, вместе составим меню?

Дом был просторный, светлый, укомплектован котом. Точь-в-точь, что и мой по соседству. Только у нас, кажется, кошка была. Строили по единому типовому проекту в те еще времена, скопированному в свою очередь с особняка поручика Ржевского. Поэтому значительных архитектурных отличий искать не стоило. Только у Ржевского было три этажа, но при некотором усилии мысли можно было и здесь третий вообразить.

Комфортабельно, комильфотно. Много керамики: ваз, чаш. В простенках - подлинники местных мастеров живописи, портреты пианистов, антикварные зеркала. Везде, где возможно - музыкальные инструменты - от балалаек до фортепьян. А так же ноты, пюпитры, дирижерские и барабанные палочки, смычки. Позже выяснилось, что холл, где мы вырубились, назывался Акустический зал. Он мне, еще увидите, доставит хлопот.

Сад тоже своей планировкой был схож с моим. Только флигеля не было, да вместо пугала возвышался на постаменте конный каменный гость. Человек, посаженный на коня, был в обычной городской шляпе, плаще и очках, сжимавший в правой руке поводья, а в левой - порядочных размеров книжный том, на котором по латыни было что-то начертано. И если человек изображал собой ум, совесть и честь, свойственные интеллигенции, то конь - неудержимый порыв к истине. Рассудок и чувство гармонично слились, так что и просвету не было. Я подошел, колупнул - гость был не каменный, а чугунный. Я догадался, что это и есть покойный интеллигент, графинин муж, тот самый, который (по одной из версий) пошел выбрасывать мусор, да и выбросился вместе с ним. Задница всадника плавно переходила в лошадиный круп (крупнее, чем у графини). Налюбовавшись командором вдоволь, я повернулся к нему спиной.

Разумеется, Древа Свободы в саду не было. И даже той ветви, что изображала собой аллегорический мост между нынешней свободой и вчерашней необходимостью, по которой мы, собственно, и приползли, не было. Вы спросите, где он есть, если есть, этот мост, и почему при свете дня он не виден? Полагаю, скрыт куполом неба. Это добрейший Кузьма (хвала ему) открыл нам глаза.

Так что и вам, читатель, предлагаю не гнуть свое, мол, этого не может быть никогда, а принять всё, как есть, пойдя на сделку с действительностью, интересы которой я представляю.

Впрочем, несколько ветвей свешивалось через бетонный забор. Минутное дело - взобраться по одной из них и заглянуть за ограду, что я и проделал с обезьяньей ловкостью.

Дом мой выглядел нежилым. Сад бесповоротно запущенным. Меня удивило отсутствие флигеля в моем саду. На том месте, где ему надлежало быть - лишь руины фундамента. Из руин, впрочем, вился дымок, да выглянула пару раз чья-то коричневая шляпа. 'Засада', - с досадой подумал я, и пока меня в свою очередь не обнаружили, спустился вниз.

Я совершенно забыл про пистолет Макарова (а теперь мой), подаренный мне Кузьмой. Хотя он постоянно напоминал о себе, оттягивая пижамный карман и мешая двигаться. Я вынул его, осмотрел. Пистолет был в полной боеготовности, хоть сейчас открывай стрельбу по коричневым шляпам. И даже заряжен был, как я всегда заряжал - третья пуля трассирующая. Хороший пистолет. Я его немного попестовал и водрузил на место.

Флигеля у графини тоже не было. Это еще более сближало наши дома. Со временем, подумал я, избавившись от засады и легализовавшись, можно будет дружить домами. Но это позднее, когда охладеет между нами страсть.

Тут кто-то ткнул меня в бок, я оглянулся. Это был человек в ливрее, тот самый, по всей видимости, шевалье, он же Шувалов, он же шофер - среднего роста, довольно широк в плечах, смугл, сед. Лицо простое, доверчивое. В руках - распахнутый дубленый полушубок с чьего-то плеча.

- Графиня беспокоится, - кивнув, что означало полупоклон и одновременно приглашение одеться, сказал он.

Я понятия не имел, как обращаться с дворянами на побегушках. Может быть, чаевые дать? Но вместо чаевых, которых в карманах все равно не было, я фамильярно хлопнул его по плечу:

- Как жизнь служивая?

- Слушаюсь! - сказал шевалье, и снова кивнув, с достоинством удалился.

Глух, как пень, почему-то с облегчением подумал я.

Я вдруг вспомнил про простыни - по аналогии с пистолетом Макарова, наверное. Скорее всего, я их вместе с графиней на ковер выронил, а потом? Чего доброго, этот образцовый слуга сдал эти простыни в прачечную. Беспокойство гнало меня в дом. Да и - несмотря на полушубок - ноги в домашних тапочках все равно мерзли.

Однако узел мой оказался на месте, то есть в клетушке под лестницей. Я сунул его под кушетку как можно дальше - до тех пор, пока у меня не появится собственный кабинет, где я мог бы, не спеша, с ним разобраться.

- Ах, вот вы где, - сказала графиня, обнаружив мой торчащий из-под кушетки зад. - Ванна для вас уже готова. Пожалуйте мыться.