Приключения в приличном обществе (СИ)

На нас не обратили особого внимания, поскольку наблюдатели были предусмотрены протоколом. Здесь уже присутствовали от Старухина на потрепанном 'Шевроле', гамму французских автомобилей дополняли 'Ситроен' и 'Рено' неизвестно чьей принадлежности. Да наш 'Пежо'.

Толпа подступала к граниту вплоть, передние были притиснуты к постаменту так, что при малейшем напоре сзади могли быть раздавлены или повреждены. Сверху уговаривали толпу сдать назад, но тщетно. Какой-то тип пытался распоряжаться, но его оттеснили.

Многие, я заметил, были с кольями.

Я приоткрыл окно. Вместе с гулом голосов шевельнуло воздух, но это еще не был ветер, а только смутная весть о нем.

Высокий худой мужчина, державший речь, был одет в короткую, не по его росту, телогрейку, и размахивал шапкой в процессе собственного словоговорения.

Обладая тонким голосом и понимая, что ему не перекричать толпу, он заставлял свои связки вибрировать таким образом, что пронзал однотонный и басовитый народный гул, доходя если не до сердца, то до ушей каждого.

Утятина передернуло.

- Вы бы закрыли окно, маркиз. Что-то прохладно становится, - ёжась, сказал он. - Да и поехали, наверное. Как бы кольями не поколотили 'Пежо'. Пошевеливайтесь, шевалье. Вона, как смотрят.

Это было самое краткое из наших наблюдений.

Ветром носило по городу легкий мусор. Легкий на помине милиционер вдруг сорвался с поста у своего отделения и понесся вдоль улицы, обгоняя 'Пежо'. Ему удалось зацепиться за афишную тумбу.

- Ничего, пусть подует маленько, - сказал граф. - Подметет всю эту шваль.

Трепало флюгера, фалды, флаги. Люди покидали улицы и площадки. Ища убежищ, врывались в двери магазинов, кафе. Мы обогнали человека, несущегося параллельно курсу 'Пежо'. Шляпа бегущего мчалась метрах в двадцати впереди. Мы обогнали шляпу. По проезжей части пронесся оранжевый зонтик, вырванный из дамских нецепких рук. Зонтик догнать нам так и не удалось. Голубь беспомощно кувыркался в воздухе, сорванный с какого-то чердака.

- Непогода, как в день гнева Господня, - вздохнул граф, кутаясь в плащ, хотя внутри салона не дуло.

Ветер рвал и метал, расходившийся диким вепрем. Я, может быть, даже радовался такому обороту дел. От города я отвык за время Содома, чувствовал себя неуютно. Люди, спрессованные в толпы, личность, стиснутая толпой. Теснота давила и сковывала мое и без того небольшое Я. Малое моё Я совсем съёжилось. Насколько раскованней и свободней мне в Содоме жилось.

Надоело мне в этом глупом городе, хотя время только-только перевалило за три часа. А выборы предполагалось длить до полуночи.

В кармане у шевалье зазвучал мобильник. Он выслушал трубку, развернул машину, потом передал телефон мне.

- Что случилось? - встревожился граф.

- Ах, маркиз, - у графини голос тоже звучал встревожено. - У меня к вам просьба огромная. Ветер поднялся, а я там белье развесила. Вы не могли бы заехать, снять?

- Конечно, графиня, - немедленно согласился я.

- Если не хотите больше принимать участия в выборах, можете остаться дома. Шевалье меня заберет. - Это тоже меня устраивало. - Нас тут блокировала банда зеленых, - сообщила графиня. - Нет, не те, о которых вы сразу подумали. Экологи и пацифисты. Мы их разгоняем струёй.

У ворот я с графом раскланялся. Взял ключ из-под коврика, отпер двери, вошел. Потом вспомнил и про белье. Часть его, в том числе нижнее, болталась еще на веревке, накрученное на нее. Остальное пришлось собирать по саду, снимать с ветвей.

Графиня вернулась лишь на следующий день: дожидалась результатов выборов. Что я делал в ее ожидании? Размышлял, ужинал, спал. Занял кабинет командора. Разгладил утюгом простыни. Сложил их в хронологическом порядке, исправил описки, кое-что на бумагу перенес.

Тетрадь вскоре покойного Сидорова, спасенная из сожженного флигеля и переданная им на хранение мне, тоже оказалась густо исписана, но, к сожалению, клинописью. Клином вниз - я уже знал что такое. Судя по частоте появления этого символа, записки носили запрещенный характер. Вероятно, он хотел сохранить некоторые мысли для будущего, и в то же время боялся, что тетрадь попадет в руки учеников, поэтому и сунул мне. Однако найти соответствие прочим клиньям мне так и не удалось.

Результаты выборов были неутешительными. Мотыгинские так и не пришли к единому мнению относительно кандидата, из шестнадцати бюллетеней, оказавшихся в урне, ни одна из фамилий не повторялась дважды. Возможно, каждый вписал свою.

Старухин, благодаря своевременному вмешательству бульдозеристов, тоже не смог набрать необходимого для себя количества.

Но что самое печальное, не прошли и дворяне. Добровольно на их участок никто не явился, а поднявшийся ветер разогнал электорат, и еще задолго до сумерек автобусы стали возвращаться пустыми.