Приключения знаменитых первопроходцев. Океания

Затем «Буссоль» и «Астролябия», продолжая свое кругосветное плавание, вошли в Восточно-Китайское море и взяли курс к проливу, отделяющему Китай от Японии. Начальник экспедиции сумел определить точное местоположение южной оконечности острова Квельпарта (Чечжудо), так как место это было известно тем, что там потерпело кораблекрушение не одно судно. Определение точных координат острова было тем более важно, что никогда прежде ни один европейский корабль не бороздил эти моря, показанные на картах того времени только на основании сведений, полученных из китайских и японских карт, опубликованных иезуитами.

Двадцать пятого мая фрегаты вошли в Корейский пролив, тоже совершенно неизвестный европейцам. Была произведена тщательная съемка берегов, и каждые полчаса делались промеры глубин. 27 мая был обнаружен небольшой остров на удалении примерно 20 лье от берегов Кореи. Он получил название острова Дажеле[148].

Затем французская экспедиция направилась к берегам Японии и 6 июня обнаружила мыс Ното[149]. 11 июня корабли оказались у берегов Татарии (так тогда называлось побережье Японского моря, именовавшегося Татарским), где не нашли мало-мальски пригодного места для стоянки.

«До 14 июня мы шли вдоль берега на северо-восток, — писал Лаперуз. — Мы достигли 44° северной широты и добрались до того места, где географы предполагали наличие так называемого пролива Тессей, но нашли мы его только на 5° западнее той долготы, где он должен был располагаться».

Двадцать третьего июня «Буссоль» и «Астролябия» стали на якорь в бухте, расположенной на 45°13' северной широты и 135°09' восточной долготы, получившей название бухты Терней[150].

«Мы горели нетерпением, — писал Лаперуз, — исследовать эту землю, занимавшую наше воображение с момента отплытия из Франции. То был единственный уголок земного шара, который не посетил неутомимый капитан Кук. И тем, что мы первыми ступили на эту землю, мы были обязаны, наверное, лишь трагическим событиям, приведшим к его гибели.

Пять маленьких бухточек образуют бухту Терней. Они отделены одна от другой холмами, до самых вершин поросших деревьями. Никогда, даже самой ранней весной, вы не увидите во Франции столь яркой зелени и такого разнообразия оттенков. И хотя мы не заметили у берегов ни единой пироги, ни единого огонька, мы не могли поверить, чтобы столь плодородный и столь благодатный край, расположенный в непосредственной близости от Китая, мог быть необитаем.

Прежде чем спустить на воду шлюпки, мы осмотрели берег при помощи подзорных труб, но обнаружили только лишь оленей и медведей, спокойно бродивших у самой кромки воды. Это зрелище только увеличивало наше желание поскорее высадиться на сушу. Оружие было приготовлено и заряжено с такой поспешностью, будто нам предстояло сражаться с многочисленными врагами, а пока шли все эти приготовления, наши матросы-рыболовы уже поймали при помощи простых удочек штук двенадцать — пятнадцать крупных рыбин, и рыба эта оказалась при ближайшем рассмотрении треской.

Земля была устлана ковром из тех же растений, что произрастают и в нашем климате, но они отличались более яркой зеленью и большими размерами. Сейчас была как раз пора цветения, и на каждом шагу нам попадались розы, желтые и красные лилии, ландыши и прочие наши луговые цветы».

Рано утром 27 июня Лаперуз приказал оставить на берегу несколько медалей и врыть памятный столб с надписью, в которой говорилось о посещении сего места французскими кораблями. Затем фрегаты снялись с якоря. Через день матросы отправились на шлюпках на рыбную ловлю, и она оказалась очень удачной, так как было поймано около восьмисот штук все той же трески, а сети принесли со дня моря огромное количество устриц и изумительной красоты раковин-жемчужниц. Рыбу, разумеется, тотчас же засолили, а часть съели свежей.

«Буссоль» и «Астролябия» стали на якорь в бухте Сюффрен, на 47°51' северной широты и 137°25' восточной долготы. 6 июля моряки увидели остров Сахалин. Берега здесь были столь же лесисты, как и побережье Татарского моря. А вдалеке возвышались высокие горы, и наивысшую нарекли пиком Ламанон[151]. Там и сям курились дымки. Эти высокие и тонкие струйки свидетельствовали о наличии на острове людей. Де Лангль высадился на берег в сопровождении нескольких офицеров. Они нашли хижины туземцев. Зола в очагах еще не успела остыть, но островитяне, по-видимому, убежали. Весьма разочарованные неудачей моряки оставили для местных жителей несколько подарков и уже собирались сесть в шлюпку, когда показалась пирога с семью гребцами. Туземцы, казалось, совершенно не боялись французов.