Прикончить Крысу (СИ)

Но павианы вели себя довольно дружелюбно, они с удивительной ловкостью прыгали по ветвям и лазали по лианам, чистили друг-другу шёрстку и рвали плоды с пальм. Вот и кончился лес, мы вышли к городу моей матушки. Мада́ба – прекрасный старинный город. Вдоль дороги в ряд располагались симпатичные хижины из белого камня, у которых прогуливались горожанки, одетые в разноцветные платья, они качали на руках малышей. У колодца на маленькой скамеечке сидел пожарный, кругом благоухали цветущие сады и возвышались монументы. Центр города украшала величественная мечеть, увенчанная золотым полумесяцем. Иногда встречались смуглолицые мечники, патрулирующие улицы. Вот и общинный дом моей матери, неизменно белый, аккуратный, утопающий в зелени. Я постучала в ворота. Тут же послышались шаги и моя милая матушка открыла дверь. Она была такая же красивая, как когда я видела её в последний раз: стройная, в синем платье до пола с короткими рукавами, расшитом блестящим бисером. Её длинные чёрные волосы, как всегда, были заплетены в толстую косу.

— Аида, голубушка моя! — увидев меня, она засияла о счастья и простёрла ко мне руки.

— Матушка! — я бросилась в её объятия.

— Вернулась ко мне, жива, здорова, — нежным голосом произнесла она, прижимая меня к к груди, как в детстве. — Я вижу, у нас гости? Приятно познакомиться!

— Да, матушка, это моя семья.

— Мы рады приветствовать хозяйку этого дома, — Кристина по-английски склонилась в лёгком реверансе.

— Моё почтение, миледи! — Деннис поцеловал моей матери руку.

— Какой воспитанный молодой человек! — её улыбка на фоне тёмной кожи казалась ослепительно белой.

Мы рассказали ей как обручились в San Sebastian Cathedral, как покинули Англию, как познакомились с Индрой. Мать слушала затаив дыхание, стараясь не пропустить ни одного слова, и по её щеке покатилась слезинка.

— Хвала Аллаху, ты нашла своё счастье, теперь все мои мечты сбылись. Что же мы стоим на пороге! — спохватилась она, — Идёмте же в сад.

Матушка провела нас во внутренний двор общинного дома, сплошь засаженный цветами и кустарниками. Там росли и оливковые деревья, их ветви укрывали от солнца, в тени было хорошо и прохладно. С тех пор как я видела эти оливы в последний раз, они заметно выросли. Слуги матери вынесли в сад широкую скамью и поставили к столу, рядом с которым стояли два кресла. Мы сели за стол. Баранина, только что снятая с вертела, источала изумительный аромат, на блюде дымился белый рис и зеленели овощи. Матушка поставила на стол тарелку с лепешками и кувшин с вином, подаренным ей Кристиной. Индра взял баранью ногу и разгрыз кость, от удовольствия слегка шевеля хвостом. Наши матери начали о чем-то увлечённо щебетать, а я рассматривала лицо Денниса и моё сердце наполнялось теплотой, которая так и норовила вырваться наружу.

— Чего ты? — переведя взгляд на меня улыбнулся он, — будешь вино?

Я запечатлела лёгкий поцелуй на его губах, затем в первый раз в своей жизни сделала небольшой глоток «дурманящего зелья» из кубка, который он поднес к моему рту.

— Цветок пустыни, — еле слышно прошептал юноша и с улыбкой осушил кубок.

— Матушка! — выкрикнула я, забыв, что перебивать старших невежливо. — Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, но мы расположили новое поселение на руинах замка отца. Прошу, приходи к нам, посмотри.

— С радостью! — глаза матушки так и светились.

Небо было чистым и ясным. После трапезы матери сидели в саду на скамье в тени деревьев, разговаривали и с улыбкой наблюдали за нами, Гера лежала на скамье рядом с ними, Кассиопея играла в клубочек шёлка, мы же с Деннисом и Индрой весело смеясь, как в детстве, втроём играли с мячом. Вдруг за густыми кустарниками раздался знакомый зычный басовитый голос:

— Какое безобразие! Что здесь делает это существо?

Деннис удивился и прислушался, Индра интуитивно учуяв неладное, ощетинился и выпустил когти. Нетрудно догадаться, этот голос принадлежал Аббату. Откуда ни возьмись, он заявился в сад матушки и продолжил разонёрствовать:

— Что я вижу, женщины! Ваши дети играют с диким зверем, порождением ложных индуистских божков, бесовским созданием, не отличающим добро от зла! — кричал он. — Они станут такими же как он, забудут об истинном Боге и станут поклоняться идолам! Куда вы смотрите, матери?!

— Вы не правы, Индра добрейшее и милейшее создание, он друг детей, — скромно возразила Кристина, не ожидавшая столь дерзкого вторжения.

— Снова ты, иезуит, тебя не хватало. Уходи немедленно со своими проповедями или я позову стражу! — стукнула ладонью по подлокотнику моя матушка.

— Попомни мои слова, Диана! Ты обзываешь и гонишь меня в гневе, но очень скоро твой гнев обратится в плач! — лицо Аббата исказилось от злости, он резко развернулся и зашагал прочь.

Вдоволь посмеявшись над излияниями священника, мы продолжили играть. Через некоторое время палестинское солнце поднялось высоко и утреннюю прохладу сменил полуденный зной.

— Как жарко. Может быть, теперь сходим к морю и искупаемся? — предложила я.