Прикосновение хаоса

– Что ты не будешь со мной нежным, – повторила она, а затем потянулась и обхватила пальцами его запястье – той же рукой, что до этого держала его член у своего входа – и прошептала: – Я справлюсь.

Этих слов было достаточно, и он одним резким толчком вошел в нее…

Персефона ахнула, и он наклонился, чтобы прижаться губами к ее губам, задавая темп, от которого она начала раскачиваться.

– Да, – простонала она, обхватывая его ногами за талию и впиваясь пальцами в спину, словно защищаясь от его натиска.

Она приняла его, как будто была создана именно для него. Он положил руку ей на шею и снова поцеловал, их губы слились в страстном поцелуе, прежде чем он откинулся назад. Его рука осталась у нее на горле, а другая скользнула ей под колено. Он не переставал двигаться внутри нее, проникая в ее теплую плоть, а потом положил руки на подушку по обе стороны от ее лица.

– О, черт, – выдохнула Персефона и опустилась на его руку. Каждое слово, которое она произносила, сопровождалось ударами его бедер о ее задницу. – Это так приятно.

Ее пальцы впились в его руку, и звуки, вырывавшиеся из горла, стали громче, превратившись в пронзительный крик, от которого у него засосало под ложечкой.

Черт, она само совершенство.

– Посмотри на меня, – приказал Аид, и она открыла глаза, прекрасные зеленые глаза, затуманенные вожделением и любовью.

Он склонился над ней. Их дыхание было тяжелым, тела теплыми и скользкими, и член Аида пульсировал внутри нее, но он должен был это сказать.

– Ты спросила меня, за что я буду сражаться на поле боя, – сказал он. – Вот за это. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня этими глазами. Чтобы ты боготворила меня этими глазами.

Губы Персефоны изогнулись в улыбке.

– Ты романтик, мой царь.

– Я влюблен, – сказал он. – Есть разница.

Улыбка Персефоны стала шире, и Аид наклонился, чтобы поцеловать ее, обхватив рукой за шею. На этот раз, когда он начал двигаться, это было медленно и глубоко. Он ощущал ее всю – как ее соски касались его груди, как ее колени прижимались к его бокам, как пальцы впивались в его бицепсы.

Персефона удерживала его взгляд, пока не сдалась, и ее голова откинулась на его руку. Все ее тело напряглось, становясь все более упругим. Она была близка к новому оргазму. Он почувствовал, как его тело горит, а у основания члена нарастает давление.

Он наклонился и поцеловал ее в шею, облизывая и посасывая, прежде чем уткнуться лицом в ложбинку у нее на плече. Его колени уперлись в кровать по обе стороны от ее задницы, когда он стал двигаться немного быстрее, немного жестче, немного глубже.

Руки Персефоны сжимали его шею и запутались в его волосах, ее крики наполнили комнату, по одному на каждый новый толчок, а затем она сжала его изнутри, ее дыхание прервалось, она начала содрогаться под ним.

Аид пробивался сквозь ее удовольствие, раскачиваясь на каждой волне, пока больше не мог сдерживать нарастающее давление в своем теле. Он кончил в ослепляющем порыве, осознавая только, что его тело дрожит, а руки и ноги онемели. Когда все прошло, он понял, что рухнул на Персефону и что ее пальцы перебирают его волосы.

Он слегка приподнялся, перенеся свой вес, чтобы не задушить ее, хотя она, казалось, не возражала.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

Ему нравилось смотреть на нее, но особенно после секса. Нравилось осознавать, что именно он был причиной румянца на ее щеках и припухлости на губах.

Она улыбнулась, прикрыв глаза тяжелыми веками.

– Да, – прошептала она. – А ты как?

– Я более чем в порядке.

Ни один из них не пошевелился, довольные своей небольшой ложью после занятий любовью.

– Я скучала по этому, – сказала Персефона, и Аид заметил, что ее глаза наполнились слезами. Она подняла руки, чтобы закрыть лицо.

Аид нахмурился и наклонился, чтобы поцеловать ее пальцы.

– Тебе не нужно прятаться от меня, – сказал он. – Я хочу тебя всю, даже твою боль.

После нескольких глубоких вдохов она опустила руки. Ее глаза все еще были наполнены влагой, слезы текли по щекам.

– Я не знаю, почему я плачу, – сказала Персефона, прерывисто дыша.

– Тебе не нужна причина, – сказал Аид, хотя мог бы возразить, что все, через что она прошла за последний месяц, было достаточной причиной. Вероятно, это был первый раз, когда у нее появилась возможность дать волю своему телу, и реальность обрушилась на нее слишком внезапно.

Аид перевернулся на спину, увлекая Персефону за собой, и держал ее, пока она плакала, а потом она затихла и уснула в его объятиях.

* * *

Аид проснулся от того, что Персефона терлась о его член. Она уже была мокрой, и ее ладони лежали у него на груди. Он застонал и обхватил ее за талию, впиваясь пальцами в разгоряченную кожу. Она наклонилась и поцеловала его. Ее рот был горячим, а груди касались его, сводя с ума, как и ее гладкая сочная плоть. Он взял их в ладони, сжал вместе, покручивая ее твердые соски, прежде чем взять их в рот.