Прикосновение любви

– Дрянь… – Он с силой тряхнул ее, и голова Мари дернулась. Ее покорность, казалось, еще больше разозлила его. Но Мари была парализована его яростью и не могла даже вообразить, что превратило его в дьявола. Неожиданно Мэтт оттолкнул ее от себя. Она отлетела к стене, задев массивный письменный стол. – Убирайся с глаз моих. И не смей больше никогда появляться в этом доме. Завтра Лео завезет тебе твои шмотки… – И он стремительно вышел, словно боялся, что если останется еще хоть на минуту, то уже не сможет отвечать за свои действия.

Боль возникла где-то глубоко внутри, а потом стала стремительно разрастаться, захватывая все ее существо. Он ничего не объяснил, даже ни в чем конкретном не обвинил ее. Просто вышвырнул из своего дома… В один момент по неизвестной причине ему вдруг стало ненавистно ее присутствие, и для Мари это было необъяснимо, страшно и очень больно… А потом ей сделалось так плохо, что она почувствовала, что ее сейчас стошнит. Она, как слепая, зашарила вокруг себя и оперлась о стол. Только теперь она почувствовала боль в ноге. Выпрямившись, она медленно двинулась к выходу.

На улице шел дождь. Как странно… Когда успели набежать тучи, ведь солнце сегодня днем сияло так ослепительно? Ее платье и волосы намокли, едва она вышла за калитку. Мари рассеянно огляделась, как после затяжного мучительного сна, но на улице не было ни одного человека, ни одной машины. Лишь равнодушный свет фонарей. Ей вдруг показалось, что она последний оставшийся человек на земле. Она медленно двинулась прямо, не замечая, что идет совсем в другую сторону. Ноги сами несли ее куда-то. Она не осознавала, что ее лицо мокро не только от дождя, не знала куда идет, не думала о том, что на улице ночь и ее могут ограбить, изнасиловать или убить. Она просто шла.

Мари бродила несколько часов, прежде чем пришла в себя достаточно, чтобы вернуться к дверям своей квартиры. Она надеялась, что Мишель дома, совсем забыв про его недавние слова, что он подыскал себе жилье. Но тут из соседней квартиры выглянула старенькая миссис Бенч и, подобно всемогущей фее, привыкшей исполнять любые, даже самые невероятные желания, вручила ей ключи от квартиры, которые, как она пояснила, оставил ей на всякий случай Мишель. Потом она окинула внимательным взглядом выцветших глаз промокшую и продрогшую Мари.

– Милочка, что с вами произошло? Где ваше пальто? Да вы совсем вымокли, бедняжка… А с полчаса назад сюда приходил высокий мужчина, искал вас…

Мари отстраненно подумала, что, видимо, миссис Бенч бодрствует всю ночь, лишь бы не пропустить чего-нибудь интересного. Что ж, для нее сегодня просто информационный пир. Она вежливо поблагодарила старушку за неоценимую услугу и постаралась побыстрее скрыться за спасительной дверью. Она постояла, привалившись к стене, потом нашла в себе силы добраться до ванной и взять полотенце. Вытерев волосы и переодевшись в сухое, она так и не смогла согреться. Добравшись до кровати, она закуталась в одеяло.

Открыв через пару часов глаза, Мари тут же зажмурилась: свет казался нестерпимо ярким и резал глаза. Головная боль была невыносимой, а от слабости она едва смогла подняться. Добравшись до кухонного шкафчика, она достала панацею от всех болезней – аспирин – и выпила сразу три таблетки. Добравшись до термостата, она включила отопление, потому что все еще дрожала от холода. Эти передвижения отняли у нее последние силы, и Мари, с трудом проделав обратный путь, без сил рухнула в кровать. Сквозь полузабытье до нее стали доноситься какие-то навязчивые звуки. Она попыталась сосредоточиться. Определенно это был дверной звонок. Она снова закрыла глаза, надеясь, что незваному посетителю это скоро надоест и он оставит звонок в покое. Но визитер не унимался. Теперь он жал на кнопку звонка непрерывно, и комната наполнилась звоном. Утихшая было головная боль вернулась с такой силой, что заломило в висках, и Мари обхватила их ладонями. Потом она с трудом села, едва выпутавшись из одеяла, и с тоской посмотрела на расстояние, отделявшее ее от входной двери.

Тесная квартирка показалась ей чуть ли не аэродромом, а несколько метров, отделяющие ее от заветной цели, – чем-то вроде Великого шелкового пути. Мужественно преодолев это расстояние, она оказалась у двери. Отчаявшийся посетитель решил игнорировать звонок и принялся колотить по двери. Мари совершенно отстраненно подумала, что еще пара таких ударов – и ей придется раскошелиться на ремонт: менять многострадальную дверь, а заодно и дверную коробку, которая того и гляди выскочит из пазов. Новая мысль заставила ее похолодеть: так могла стучать только полиция. Мишель! Неужели опять?! Отчаяние придало ей сил, Мари щелкнула замком и раскрыла дверь на длину цепочки. Облегчение от того, что это не полиция, мгновенно сменилось еще большим отчаянием. Потому что это был Мэтт.

– Открой дверь!

Ледяной голос Мэтта понизил температуру в квартире на добрых пять градусов, и Мари почувствовала, что каждый волосок на ее теле встал дыбом, а по спине побежали мурашки то ли озноба, то ли нервного перенапряжения.