Прикосновение разрушения

Она отступила на шаг. Она уже знала. Ему даже не нужно было отвечать.

– Именно тогда она и вернулась, да?

Ее гнев вспыхнул с новой силой. Он опутал ее так крепко, что Персефона не могла сделать вдох, и вместо того, чтобы снять напряжение, которое сам в ней взрастил, он решил уйти – чтобы помочь бывшей любовнице.

– Ты предпочел ее мне.

– Все совсем не так, Персефона… – Он потянулся к ней.

– Не трогай меня! – Персефона отшатнулась назад, подняв руки. Аид стиснул челюсти, но убрал руки. – У тебя был шанс. Ты его упустил.

Причины, по которым он держал Левку в тайне, теперь не имели значения. Факт оставался фактом – он ей не сказал. Он сделал противоположное тому, что просил от нее – говорить, – так что слова, которые она использовала против него, казались более чем подходящими.

– Поступки говорят громче слов, Аид.

Сказав это, она исчезла из зала отдыха.

Глава VII. Передышка

Любовница Аида приехала в «Неночь» в трениках и на арендованном грузовике

В понедельник Персефона сидела за своим столом на работе, с гневом взирая на статью на экране компьютера. Она могла бы стать оракулом, судя по тому, как ей удается предвидеть заголовки. Если бы ей так же удалось предвидеть встречу с бывшей любовницей Аида…

За выходные ее настроение ни капли не улучшилось. Может, потому, что от Аида не было никаких вестей. Она не знала, захочет ли говорить с ним, но ожидала, что он попытается выйти с ней на контакт – либо объявившись у нее в спальне посреди ночи, чтобы извиниться, либо подослав Гекату в качестве миротворца.

Часы превратились в дни, и чем больше Персефона злилась на Аида, тем сильнее ей хотелось написать об Аполлоне, только чтобы взбесить его.

Бог музыки сегодня был во всех новостях, так как его выбрали почетным судьей предстоящих Панэллинских игр. Это ни для кого не стало сюрпризом, ведь данный титул присуждался ему последние десять лет. Фактически Аполлон платил за это звание, так как на развлечения, униформу и сооружение нового стадиона шли именно его деньги. Никому не хотелось верить, что бог, который дал им спорт, также был подлецом и абьюзером.

Персефона вздохнула, закрыла браузер и открыла новый документ. У нее оставалась неделя, чтобы написать эксклюзив, заказанный Деметрием и Кэлом. Наверное, было не лучшее время его начинать, поскольку все слова, что приходили ей на ум для описания Аида, были гневными и грубыми.

Раздражающий, беспечный, придурок.

Спустя мгновение она вздохнула и заглянула в свою кружку. Ей нужно было еще кофе, если она собиралась начать эту статью. Она встала из-за стола и отправилась в комнату отдыха. Пока готовился кофе, ее нашла Елена.

– Персефона… там какая-то женщина просит встречи с вами. Она сказала, ее зовут Левка.

Персефона застыла и взглянула на Елену:

– Ты сказала «Левка»?

Девушка кивнула, и ее голубые глаза расширились. В Персефоне с новой силой вспыхнула досада, она сжала кулаки, чтобы удержать свою магию под контролем. Еще только не хватало выпустить стебли прямо на глазах у коллеги. Что здесь делала бывшая любовница Аида?

– Сказать ей, что вы заняты? – спросила Елена. – Я скажу, что вы заняты…

Елена повернулась, чтобы уйти.

– Нет, – остановила ее Персефона. – Я с ней встречусь. Проводи ее в комнату для интервью.

Елена кивнула и скрылась из виду, но почти сразу вернулась:

– Она там.

– Спасибо, Елена.

Девушка продолжала топтаться на месте, и Персефона сделала глубокий вдох.

– Да, Елена?

– Вы уверены, что все в порядке?

– Да, все отлично, – ответила она.

Что еще ей было сказать? Ее заставляли писать о своей любовной жизни, которой угрожала женщина, только что заявившаяся к ней на работу.

Все было так сложно.

Персефона заставила Левку подождать. Эта женщина сама была виновата, что объявилась тут без предупреждения. Когда богиня наконец вошла в комнату для интервью, Левка стояла у окна. И когда она повернулась к Персефоне лицом, богиня удивилась, что та выглядит еще хуже, чем в тот вечер, когда они познакомились.

Тогда она выглядела уставшей.

А сегодня – грязной. Ее волосы потускнели, и на ней была та же самая одежда, что и тогда в «Неночи». Персефона также заметила следы от слез на щеках, ставшие видимыми из-за грязи на лице.

– Что вы здесь делаете? – спросила Персефона.

– Я пришла извиниться.

Персефону это ошарашило. Это было последнее, что она ожидала услышать от Левки.

– Простите?

– Мне не следовало представляться так, как я представилась, – слова лились изо рта Левки так быстро, словно она отчитывала сама себя. – Я разозлилась на Аида. В смысле, уверена, вы понимаете…

– Левка, – перебила ее Персефона. – Простите, но я не желаю, чтобы вы без конца напоминали мне, как хорошо знакомы с Аидом. Почему вы здесь?

Нимфа поджала губы:

– Вчера вечером Аид уволил меня и выставил вон.

Персефона пронизывала ее взглядом.

– Я знаю, что не заслужила вашей доброты, но… пожалуйста. Мне некуда идти.

Персефона покачала головой:

– О чем именно вы меня просите?