Прикосновение разрушения

– Не могли бы вы… поговорить с ним… обо мне? – она с трудом выдавила из себя эти слова.

– А почему бы вам самой не поговорить с ним?

– Вы думаете, я не пыталась? Он сказал, что мне придется уйти. Он не хочет рисковать, потому что может потерять вас.

– Если бы он и правда так думал, то извинился бы, – пробормотала Персефона себе под нос.

– Послушайте, я знаю, что вы не хотите это слышать, но… Аид идиот. Он наверняка думает, что вам нужно время, и чем больше он дает его вам, тем лучше.

– Вы говорите это только потому, что хотите, чтобы я попросила его вернуть вам работу.

– И мой дом, – без капли стыда добавила нимфа.

Персефона приподняла бровь:

– Разве не вы назвали его дырой?

– Это дыра, но она была моей и там была кровать, – ответила та. – И она была намного лучше, чем скамейка в парке, которую я вчера нашла.

«Правильный вывод задним числом».

Две женщины долго смотрели друг на друга, пока Персефона не спросила:

– И почему я должна вам помогать? Вы ответили неблагодарностью на то, что Аид дал вам.

«И к тому же ты ему изменила».

– Потому что я тоже идиотка. Наверное, я думала, что у меня больше… веса. Как оказалось, у меня нет ничего. Я даже не понимаю этот мир. Я едва добралась сюда, потому что перейти ваши дороги практически невозможно, – она умолкла и отвела взгляд, а когда снова заговорила, ее голос дрожал: – Представьте, каково это – проснуться в мире, который совершенно не похож на тот, в котором вы уснули. Это… пугает. Это… худшее наказание.

У Левки опустились плечи, и Персефона вдруг осознала, что у них было больше общего, чем она готова была признать. Она оказалась в той же ситуации четыре года назад. Богиня вздохнула и взглянула на часы. Она сама не верила в то, что собиралась произнести.

– Слушайте, мне нужно поработать еще пару часов. Вы можете посидеть в комнате отдыха, пока я не освобожусь. Я не могу обещать, что поговорю с Аидом сегодня, но… рано или поздно я это сделаю. А пока… вы можете пожить у меня.

У Левки округлились глаза.

– В-вы уверены?

«Нет», – подумала Персефона, но Лекса на этой неделе ночевала у Джейсона, что освобождало ее комнату для Сивиллы. А это значило, что Левка могла занять диван.

– Спасибо. Спасибо вам, Персефона.

Богиня напряглась, когда нимфа в порыве обняла ее. Спустя мгновение та отстранилась.

– Вы об этом не пожалеете, обещаю.

Персефона надеялась, что так и будет.

Она не вернулась к работе над эксклюзивом. Вместо этого она продолжила свое расследование об Аполлоне. В конце дня она скопировала все, что нашла, в вордовский документ и отправила самой себе, прежде чем собрать вещи и найти Левку в комнате отдыха. Они вместе покинули Акрополь через главный вход, устояв перед натиском ожидавшей толпы, и увидели Антония рядом с черным «Лексусом» Аида. Он с улыбкой открыл дверь, когда они подошли.

– Миледи, – произнес он.

Во взгляде его единственного глаза вспыхнула угроза, когда он заметил Левку.

– Что она делает рядом с вами?

Персефона приподняла брови и перевела взгляд с циклопа на нимфу:

– Вы знакомы?

– Да, – прошипел он. – Один раз предатель – всегда предатель.

Левка закатила глаза:

– Вот только не надо драмы.

– Все в порядке, Антоний, – перебила Персефона. – Я ей помогаю.

Циклоп поджал губы и больше ничего не сказал, пока обе женщины садились на заднее сиденье автомобиля. Как только дверь закрылась, Левка взглянула на Персефону:

– Эта толпа поджидает вас каждый день?

– Да.

– И все из-за Аида?

– Да.

Нимфа выглянула в окно.

– Но это же просто безумие.

– Да, безумие, – согласилась Персефона. – Терпеть не могу все это.

– Когда я была… жива, – произнесла Левка, – в древние времена, богов боялись и почитали. Верующие искренне чтили своих богов. Не было вот такой… лживой одержимости.

Персефона состроила гримасу:

– Добро пожаловать в современный мир.

Антоний высадил их у дома Персефоны. Прежде чем уехать, циклоп отвел Персефону в сторону:

– Мне придется сказать ему, что с вами была Левка. Он захочет знать.

Она пожала плечами:

– Ну так и расскажи ему.

Антоний нахмурился:

– Вы и сами с ним скоро поговорите, правда ведь, миледи?

Персефону удивил его вопрос. Ей стало любопытно, как много Антоний знал о ее ссоре с Аидом.

Она тоже нахмурилась.

– Не знаю, – ответила она. – Возможно. Прямо сейчас я слишком злюсь.

Он кивнул:

– До завтра, миледи.

Она ничего не ответила и повернулась к Левке, чтобы отвести ее в квартиру. Войдя, они обнаружили у кухонной барной стойки Сивиллу, вытирающую лицо.

– Сивилла, что случилось?

– Ничего. Все отлично.

Но она явно врала. Голос у нее был сиплым, а глаза – красными. Персефона бросила взгляд через ее плечо и увидела письмо об отказе в работе.

– Сивилла, – мягко произнесла Персефона, положив ладонь ей на руку.

– Я знала, что будет трудно, но не осознавала насколько. Никто не хочет принимать выброшенную богом… игрушку.

– Ты не игрушка, Сивилла, – быстро произнесла Персефона.

– Но мир все видит именно так. Моя цена равна тому, насколько я желанна для бога. Так было с тех пор, как проявился мой дар. А теперь у меня нет и его.