Прикосновение разрушения

Глава VIII. Похищение

Когда на следующий день Персефона приехала на работу, толпа рядом с Акрополем существенно выросла за счет членов культа Аполлона – его паствы и преданных фанатов. Ошибиться было невозможно – на головах у них были лавровые венки, а лица припудрены золотой пылью в качестве боевой раскраски. Еще находясь в «Лексусе» Аида, Персефона услышала злобные крики:

– Лгунья!

– Извинись перед Аполлоном!

– Ты просто завидуешь!

– Стерва!

Очевидно, ее статья была опубликована.

Антоний взглянул на нее через зеркало заднего вида:

– Проводить вас до двери, миледи?

Персефона выглянула в окно. К машине уже шли охранники, готовые ее сопроводить.

О боги, что же она наделала?

– Нет, Антоний. Все в порядке.

Он коротко кивнул:

– Я вернусь за вами в полдень.

Покинув «Лексус», богиня погрузилась в хаос. Гул голосов оглушил ее, и она чувствовала эмоции этих людей – гнев и ненависть, беспокойство и страх. Они давили ей на грудь, не давая дышать.

– Пойдемте, миледи, – произнес один из охранников. Он протянул руку, словно чтобы заградить, но не коснулся ее. Она взглянула на него, моргнув.

– Вы только что назвали меня «миледи»? – переспросила она.

Охранник покраснел:

– Здесь небезопасно, скорее!

Она знала, что здесь небезопасно. Персефона чувствовала, как в толпе растет жестокость, и к тому времени, как они добрались до входа, часть группы развязала драку. Она поспешила внутрь и повернулась, заметив, что в дело вмешалась полиция, разделяя толпу и сглаживая ситуацию.

«Я не понимаю. Все это из-за нескольких слов, что я написала?»

Никто так не рассердился, когда она написала об Аиде, но она знала почему – бог подземного царства не пробуждал в людях такую любовь, лишь любопытство. Аполлон же в буквальном смысле был богом света. Он был богом музыки и поэзии. И воплощал собой все то, что желали смертные.

Включая тьму, в которой они никогда бы не признались.

Когда она отвернулась, то обнаружила, что за ней наблюдают все находящиеся на первом этаже: администратор у стойки регистрации, охрана, сотрудники разных компаний.

Они пялились на нее с широко открытыми глазами и старались держаться на расстоянии. Вероятно, они опасались, что сюда явится Аполлон и сразит ее наповал. Что бы там ни было, она была рада, что лифт оказался в ее распоряжении. Однако передышка была короткой – потому что все взгляды вновь были обращены на нее, когда она вышла на своем этаже.

Елена бодро, как и всегда, поприветствовала Персефону и последовала за ней к ее столу. Она лишь единожды намекнула на недовольство снаружи, сообщив Персефоне, что не переслала ей никаких звонков на голосовую почту.

– Я могла бы взять на себя вашу электронную почту, если нужно. Только на сегодня.

– Нет, все в порядке, Елена.

– Вам что-нибудь нужно? Кофе или что-нибудь перекусить?

Персефона на мгновение задумалась.

– Таблетку от головной боли, – ответила она. – И воды.

– Я мигом!

Елена вернулась несколько минут спустя. Персефона приняла лекарство и попыталась сконцентрироваться на своей работе, состоявшей из чтения пропитанной ненавистью почты и глазения на пустой документ, в котором должен был находиться ее эксклюзив.

По правде говоря, она была на взводе, ожидая, что Аид вот-вот явится к ней в офис, хлопая дверями, схватит ее в охапку и унесет в подземное царство, чтобы наказать за решение предать его.

Сначала ее беспокоило его возможное появление, но время шло, и она все больше досадовала на бога мертвых.

Что еще нужно сделать, чтобы привлечь его внимание?

Она встала и пошла в комнату отдыха, чтобы налить себе кофе. Там она выглянула в окно. Под окнами Акрополя по-прежнему стояла толпа.

– Твоя статья наделала много шума. – К ней присоединился Деметрий. Он включил телевизор в углу. Там шли новости с заголовком:

Любовница Аида раскритиковала всеми любимого бога

Она так сжала стаканчик с кофе, что с него слетела крышка, и горячая жидкость расплескалась по ее рукам. Она охнула, и Деметрий забрал у нее стакан, тут же протянув несколько салфеток.

– Как думаете, они могли хотя бы использовать мое имя?

– Возможно, для тебя это даже лучше, – ответил он. – Пусть они помнят, кому ты принадлежишь.

Персефона бросила на своего начальника гневный взгляд:

– Я никому не принадлежу.

– Твоя правда. Неправильно выразился. Я просто имел в виду… что людям лучше помнить, что ты встречаешься с Аидом, потому что они явно не обрадовались твоим нападкам на Аполлона.

В этом не было никаких сомнений – и ничего удивительного. В новостях ее статью нещадно критиковали.

«Она упоминает восемь смертных женщин, очевидно, пострадавших от действий лорда Аполлона, но где они все?»

«Она делает это только из-за своей связи с Аидом. Никто другой из смертных не посмел бы написать такую… чушь о боге».

«Полагаю, ей стало мало славы, что она получила, переспав с Аидом. Ей пришлось переключиться на Аполлона. Так вот какой славы вы добивались, Персефона Роузи?»

Она ощутила прилив тошноты, досады и отчасти – безысходности.