Прикосновение разрушения

Всю поездку она перечитывала старые письма Лексы, и к тому времени, как машина остановилась, на глазах у нее стояли слезы, а в горле – ком от рыданий. Эти эмоции мотивировали ее. Ей стало проще проглотить свою вину и выглянуть в окно.

Такси остановилось перед непримечательным кирпичным зданием. Вывески нигде не было.

Персефона замешкалась.

– Это… точно то место? – спросила она.

– Вы ведь назвали клуб «Беззаконие», верно? – спросил водитель и указал на здание: – Он здесь.

Богиня вышла из машины и оказалась на улице одна, занервничав от окружившей ее тишины. Она ожидала увидеть такую же толпу, как перед «Неночью», хотя Левка ясно дала ей понять, что «Беззаконие» – заведение совсем другого типа. Этот клуб работал только по приглашениям и был доступен лишь теневому миру. Она поежилась и пошла по переулку. Водитель такси высадил ее у внешней стороны здания, но Левка четко дала понять: вход находится сзади, нужно спуститься по лестнице и постучать один раз.

Персефона двинулась дальше по тускло освещенному переулку и нашла дверь. Она сделала, как ей было велено, и в двери открылась прорезь. Богиня вздрогнула, но ничего не смогла рассмотреть. Она не сразу вспомнила пароль.

– Парабаса, – произнесла она.

От этого слова она задрожала всем телом – его значение ее потрясло.

«Намеренно перейти черту».

Она знала, что делает, но не могла хотя бы не попытаться.

Лекса нуждалась в ней, а она нуждалась в Лексе.

Кто бы ни был по ту сторону, он закрыл прорезь и открыл дверь. Чуть поколебавшись, она вошла в клуб. Как и в «Неночи», ее окружила полная темнота. Кто бы ни находился с ней рядом, его не было видно, но она его чувствовала.

Он ничего не сказал – просто прошел мимо нее. Спустя мгновение перед Персефоной распахнулись занавески, и ее впустили в незнакомый мир, окрашенный в красное, полный драгоценных камней, перьев и горящих огней. На танцполе толпились люди. Над ними возвышалась сцена, обрамленная багровым занавесом и сверкающими лампочками. Там танцевали женщины в блестящих бюстгальтерах, чулках в сетку и огромных наушниках. Они двигались под чувственную музыку – маняще, синхронно и эротично.

Персефона застыла, очарованная зрелищем.

Воздух был жарким, тяжелым, с ароматом ванили. Она вдохнула его, и он наполнил ее вены словно магия, сотрясая ее тело, опаляя кожу. Она покрутила головой и плечами, разминая напряженные мышцы, расслабляясь под музыку. Та часть ее разума, что заставляла ее нервничать, постепенно утихала.

Чья-то ладонь обхватила ее руку, Персефона обернулась и увидела позади себя Левку. Та ничего не сказала, просто потянула ее вдоль стены в темный коридор.

– Это место… – выдохнула Персефона.

– Оно заманивает в свои сети, Персефона. – Левка обхватила ладонями щеки богини. – Будь начеку и сосредоточься на своей цели. Воздух здесь ядовит. Он затянет тебя – это поток, из которого не выбраться.

– Было бы здорово узнать об этом до того, как я тут оказалась, – слегка раздраженно ответила Персефона.

Нимфа улыбнулась:

– Я бы никак не смогла подготовить тебя. Ты либо обладаешь волей, либо нет. Именно так они тебя и выбирают.

Персефона сосредоточила взгляд на нимфе. Взгляд ее ледяных глаз был напряженным. Только тогда богиня обратила внимание, как одета девушка. Ее белые волосы были завиты и уложены, губы накрашены яркой красной помадой. Из одежды на ней было короткое серебристое платье с бахромой, сверкавшее как все звезды на небе. Она была похожа на одну из танцовщиц на сцене.

– Ты здесь работаешь?

И снова – эту информацию она предпочла бы получить до своего приезда, но Левка, казалось, не считала это важным.

– Сосредоточься на своей задаче, Персефона. Ты сама этого хотела, помнишь?

Это прозвучало почти как угроза.

Богиня окинула девушку гневным взглядом, сверкнув глазами. И ей вдруг захотелось напомнить Левке, кем та на самом деле являлась.

– Тогда скажи мне, что делать. Как мне убедиться, что они меня видят?

– Танцуй, – ответила Левка. – Если ты их заинтересуешь, они сами к тебе подойдут.

Персефона оглянулась через плечо на сотни людей на танцполе.

– Ты хочешь сказать, все эти люди здесь ради того же?

– Не ради того же, – ответила та. – Но они здесь, потому что чего-то хотят.

– Левка, что еще здесь происходит, кроме незаконной магии?

– Это не то, что ты хочешь услышать, Персефона. Просто поверь мне.

Потом она исчезла, а Персефону поглотила толпа. Несколько секунд она неуклюже боролась с потоком, но потом снова обнаружила в музыке что-то завораживающее. Мелодия словно танцевала у нее на коже, проникая в кровь, пока Персефона не задвигалась в ее ритме, покачивая бедрами и поднимая руки над головой. На лбу у нее проступили капли пота, а в голове возникли картинки чувственных ночей с Аидом – поцелуи его мягких губ, прикосновение шелковистого языка к ее чувствительной коже, его горячее поблескивающее тело, его член – набухающий, вытягивающийся, требующий. У нее сбилось дыхание, с губ сорвался стон.

Она чувствовала себя обезумевшей, изголодавшейся, отчаявшейся.

И становилось все хуже.