Прикосновение разрушения

Как все может быть отлично, если Лексе сделали операцию? Персефона никак не могла отделаться от мысли, что Джейсон сделал это специально – из-за ее неспособности убедить Аида помочь.

– А что, если бы все не было отлично?

– Поэтому я и не позвонил тебе раньше, – в его голосе отчетливо слышалось раздражение. – Ты психуешь, и все становится еще хуже.

А вот сейчас было обидно.

– У нее было какое-то внутреннее кровотечение. Они вовремя его заметили, и теперь она стабильна и снова в отделении интенсивной терапии.

– Я психую? Прости, что я беспокоюсь за мою лучшую подругу, Джейсон.

– Ага, ну, она моя девушка.

Звонок прервался. Персефона убрала телефон от уха и увидела, что Джейсон отключился.

Да какого черта вообще происходит?

Ей вдруг стало тяжело дышать, а сердце теперь словно билось у нее в голове, неравномерно и быстро. Персефона обвела помещение затуманенным взглядом, и единственное, что пришло ей в голову, – она умирает.

Она бросилась прочь из магазина.

Уже в дверях она услышала, как кто-то окликнул ее:

– Леди Персефона!

Она побежала по тротуару и остановилась в переулке. Там она прислонилась к кирпичной стене, глубоко дыша.

– Персефона? Ты в порядке?

Левка догнала ее. Спустя мгновение Персефона наконец выпрямилась. Ее грудь вздымалась и опускалась.

– Ничего, если мы не вернемся в магазин?

Левка посмотрела на нее огромными глазами – странно невинными – и кивнула:

– Конечно. Пойдем, куда скажешь.

– Кофе, – сказала Персефона.

– Ладно.

Они пошли в «Кофе Хаус». Это было единственное место, в котором, по мнению Персефоны, им не станут мешать. Она заказала два ванильных латте – для себя и Левки, которая никогда прежде не пробовала кофе.

Они сели напротив друг друга. Персефона обхватила чашку ладонями, наблюдая, как медленно тает листик, нарисованный на пене.

– Как они сделали такую картинку? – спросила Левка, глядя на пенку как на нечто совершенно необыкновенное.

– Очень аккуратно, – ответила Персефона.

Нимфа осторожно отпила из чашки.

– Хм-м, – промычала она и сделала глоток побольше. Персефона вспомнила первый раз, когда сама пила кофе. По правде говоря, ей совсем не понравилось, но Лекса заявила, это потому, что она выбрала черный кофе.

И подруга оказалась права – стоило добавить немного сливок, и кофе стал ее любимым напитком.

– Подожди, это ты еще горячий шоколад не пробовала, – усмехнулась Персефона.

У Левки округлились глаза.

Между ними повисло молчание. Персефона не поднимала глаз от чашки. Она не знала, что сказать Левке, и чувствовала себя не в своей тарелке из-за приступа паники, от которого у нее до сих пор все дрожало внутри.

– Хочешь поговорить о том, что произошло? – аккуратно спросила Левка.

Персефона встретилась с ней взглядом и покачала головой:

– Лучше не надо.

Нимфа кивнула:

– Мне жаль, что твоя подруга больна.

– Она не больна, – Персефона не хотела огрызаться, но эти слова сами собой слетели с ее губ. К тому же она еще немного злилась из-за того, что произошло. – Она ранена. Ее сбила машина.

– Мне жаль, – шепотом произнесла Левка.

У Персефоны опустились плечи.

– Спасибо. Прости. Это… тяжело.

Левка кивнула:

– Я знаю.

Персефона встретилась с ней взглядом, и нимфа объяснила:

– Несколько дней назад я вдруг проснулась, а все, что я знала, изменилось. Большинство моих подруг мертвы. – Нимфа на мгновение умолкла. – Сначала я разозлилась. Думаю, я до сих пор злюсь.

Персефона не знала, что сказать, но нимфа говорила искренне. Теперь, когда богиня смогла дистанцироваться от ситуации, когда ее гнев на Аида поубавился, ей удалось взглянуть на все глазами Левки.

– Мне жаль, Левка.

Та пожала плечами:

– По крайней мере, я свободна.

Было странно сидеть напротив этой женщины и понимать, насколько они похожи.

– А ты… все понимала, пока была деревом?

– Нет, – ответила нимфа. – Думаю, так было бы еще хуже. Наверное, в этом было милосердие.

Персефона прикусила губу. Они говорили об Аиде, но опосредованно.

– Я не… виню его за гнев, – произнесла Левка. – Я сама оттолкнула его. Наши отношения нельзя было назвать хорошими. У меня не было того, что есть у тебя.

– Откуда ты знаешь, что есть у меня? – спросила Персефона.

– У тебя есть любовь, – ответила она. – Он любит тебя.

Персефона отвела глаза. По правде говоря, ей не хотелось обсуждать Аида с его бывшей любовницей. Левка как будто это почувствовала и сменила тему:

– Твоя подруга, она восстанавливается?

Персефона не знала, что ответить, – на самом деле Лекса оставалась в том же состоянии. Она покачала головой:

– Мне бы так хотелось ее исцелить.

– Думаю, я могу помочь.

Персефона встретилась взглядом с нимфой. Та наклонилась над столиком и прошептала:

– Ты слышала о Маги?

Она слышала. Маги были смертными, что практиковали темную магию. Богиня мало что о них знала, кроме того, что Гекате часто приходилось наводить порядок после их заклинаний.

Левка едва заметно улыбнулась:

– Уверена, ты слышала. Но что именно?

– Ничего хорошего, – ответила Персефона.