Прикосновение тьмы

И все же она ожидала получить от нее хоть какую-то весть – даже простое гневное сообщение.

Молчание стало для Персефоны ударом в самое сердце.

Ее телефон зажужжал – пришло сообщение от Лексы: «Готова к сегодняшнему вечеру?»

Она ответила: «Ты же знаешь! Ты уже решила?»

Лекса еще не решила, где хочет отметить. Они обе сошлись на мнении, что «Неночь» и «Ля Роз» абсолютно исключены.

«Выбираю между “Вакхией” и “Вороном”». Бар «Вакхия» принадлежал Дионису, а «Ворон» – Аполлону. «Что думаешь?»

«Хм-м. Определенно “Ворон”».

«Но ты же терпеть не можешь музыку Аполлона».

Это правда. Персефону ужасал каждый новый альбом бога света. Ее раздражала его манера читать текст, а у него в клубе играла только эта музыка.

«Но это же твой день рождения, – напомнила Персефона. – А «Ворон» больше в твоем стиле».

«Тогда решено. Идем в «Ворона»! Спасибо, Персефона!»

Несмотря на то что теперь они с Лексой виделись реже, Персефона была счастлива за подругу. Рядом с Джейсоном Лекса расцвела, и она навсегда останется в долгу перед двумя этими смертными за услугу, которую они ей оказали. Особенно перед Лексой, которая оставалась рядом с ней целую неделю, пока Персефона отходила от разрыва с Аидом, и смогла сохранить живой Минфу-мяту, о существовании которой богиня напрочь забыла, оставив на подоконнике на кухне.

Она планировала вернуть нимфу в подземное царство, но у нее не хватало смелости встретиться с Аидом лицом к лицу.

Она написала Лексе, что собирается уходить, и начала собирать вещи, когда на ее стол вдруг упала тень. Она подняла глаза и встретилась взглядом со знакомой парой темных глаз.

– Геката! – Персефона вскочила и обвила руками шею богини. – Я так по тебе скучала.

Геката обняла ее в ответ и с облегчением вздохнула.

– Я тоже по тебе соскучилась, моя милая. – Она отстранилась и всмотрелась в лицо Персефоны, чуть сдвинув брови. – Мы все соскучились.

Богиню накрыло волной вины, она сглотнула. Фактически она всех избегала.

– Присядешь со мной?

– Конечно. – Богиня колдовства села рядом с Персефоной.

Богиня весны все никак не могла перестать глазеть на Гекату. Та выглядела совершенно иначе в своем смертном обличье – с заплетенными в косу волосами и длинном черном платье вместо царственной мантии.

– Надеюсь, я тебе не помешала, – добавила Геката.

– Нет, я просто… работала, – ответила Персефона.

Богиня кивнула. Несколько мгновений они обе молчали, и Персефоне стала ненавистна эта неловкость, возникшая между ними.

– Как там все? – осторожно спросила она.

– В печали, – ответила Геката, и Персефона почувствовала укол в груди.

– Ты ведь не из тех, кто ходит вокруг да около, Геката?

– Возвращайся.

Она не могла поднять взгляд на Гекату. Ее глаза горели.

– Ты знаешь, что я не могу.

– Какая разница, что вы нашли друг друга благодаря этому контракту? – спросила Геката.

Персефона широко распахнула глаза и посмотрела на богиню колдовства.

– Он тебе рассказал?

– Я сама спросила:

– Тогда ты знаешь, что он обманул меня.

– Разве? Насколько я поняла, он сказал тебе, что твой контракт никак не связан с его пари с Афродитой.

– Ты не можешь утверждать, что он не задумывался о том, что я могу помочь ему выполнить его контракт с ней.

– Я уверена, что он думал об этом, но только потому, что уже был влюблен в тебя. Разве в его надежде было что-то плохое?

Персефона молчала, пытаясь все осмыслить. Геката пришла сюда, только чтобы попытаться убедить ее вернуться к Аиду?

Она знала ответ – но он был намного сложнее, чем просто «да».

Богиня колдовства пришла, чтобы убедить ее вернуться в подземный мир, царство людей, которые считали ее своей королевой, – к ее друзьям.

Она знала, что Геката права. Какая разница, что они обрели любовь друг к другу благодаря контракту? Люди как только не находят свою любовь.

Но самое болезненное для нее было то, что, когда она призналась Аиду в любви, он не сказал того же в ответ. Он вообще ничего не сказал.

Она чувствовала, что Геката наблюдает за ней. А потом богиня спросила:

– Как думаешь, тебе удалось выполнить условия контракта?

Персефона смущенно взглянула на нее:

– Я… кое-что вырастила.

Оно не было прекрасным. Она даже не была уверена, что это можно назвать растением, но оно было живым, и этого было достаточно.

Геката покачала головой:

– Я не о растениях. Ты выполнила контракт, потому что создала жизнь внутри Аида. Потому что принесла жизнь в подземное царство.

Персефона отвела взгляд и закрыла глаза. Ей было невыносимо слышать это.

Потом Геката прошептала:

– Без тебя там уныло и безрадостно. – Она взяла Персефону за руку. – Ты его любишь?

От этого вопроса слезы подступили к ее глазам, и она яростно смахнула их, прежде чем едва слышно выдохнуть:

– Да. – Она всхлипнула. – Да. Мне кажется, я любила его с самого начала. И поэтому мне так больно.

Аид заставил ее увидеть всю картину целиком, не будучи ослепленной страстью, – но в том, что не касалось ее страсти к нему.

– Так иди к нему. Расскажи, почему тебе больно, объясни, как это исправить. Разве не в этом ты так хороша?

Персефона не смогла сдержать смех, вытирая глаза от слез.

– Ох, Геката. Он не хочет меня видеть.