Прикосновение тьмы

– Полагаю, ты сейчас побежишь и донесешь на меня? – спросила нимфа.

– И зачем мне это делать? – Вопрос Персефоны был искренним, но Минфа как будто еще больше разозлилась, она поджала губы и прорычала:

– Не разыгрывай тут спектакль, богиня. Из мести, конечно. Я удивлена, что ты еще не рассказала Аиду, что это я отправила тебя в Тартар.

– Она только что назвала тебя богиней? – выпалил Адонис, но гневные взгляды Минфы и Персефоны заставили его снова умолкнуть.

– Я предпочитаю сама сражаться за свои интересы, – сказала Персефона.

– И чем же? Словами? – Минфа саркастично рассмеялась.

– Я понимаю, что ты ревнуешь и завидуешь мне, – ответила Персефона. – Но твой гнев обращен не по адресу. – Если уж на то пошло, ей следовало злиться на Аида, а может, и на саму себя за то, что зря потратила время, бегая за мужчиной, который ее не любит.

– Ты ничего не понимаешь! – прошипела Минфа. – Все эти годы я была рядом с ним, и все ради того, чтобы теперь увянуть в твоей тени, ведь он выставил тебя напоказ перед всем царством, словно ты уже его царица!

Минфа была права – Персефона не понимала. Она не могла и представить, что это такое – посвятить свою жизнь, свою любовь человеку, который неспособен дать то же взамен.

Потом Минфа добавила дрожащим голосом:

– Предполагалось, что ты влюбишься в него, а не наоборот.

Персефона вздрогнула. Так Минфа знала об условиях сделки. Богине стало интересно, рассказал ли ей об этом сам Аид или она присутствовала там, когда Афродита озвучила свои условия. Ей было неприятно думать, что Минфа наблюдала, как она влюбляется в Аида, зная о его обмане.

– Аид меня не любит, – сказала Персефона.

– Глупая девчонка. – Минфа покачала головой: – Если ты этого не видишь, тогда, может, ты его и не стоишь.

В венах богини забурлил гнев, и она сжала ладони в кулаки.

– Аид предал меня. – Голос Персефоны задрожал.

Минфа фыркнула:

– Каким образом? Потому что решил не рассказывать тебе о контракте с Афродитой? С учетом того, какую издевательскую статью ты написала всего через несколько дней после знакомства с ним, я совсем не удивлена, что он не доверился тебе. Он, наверно, боялся, что если ты узнаешь, то будешь вести себя как дитя, коим ты и являешься.

Минфа ступала по тонком льду.

– Тебе следовало быть более благодарной за то время, что ты провела в нашем мире, – добавила она. – Ведь большего могущества тебе никогда не познать.

Именно в этот момент Персефона поняла, каково это – быть по-настоящему беспощадной. Ее губы изогнулись в улыбке, и Минфа вдруг посерьезнела, словно почувствовав, что что-то изменилось.

– Нет, – произнесла Персефона, и по одному лишь незаметному движению ее запястья из-под земли поднялся гибкий стебель, обвив ноги Минфы. Нимфа закричала, и тут же другая лоза закрыла ей рот, заставив ее замолчать. – Именно сейчас я могущественна, как никогда.

Она щелкнула пальцами, и Минфа начала усыхать, тело ее стало менять свою форму, пока на том месте, где она стояла, не остался лишь пышный куст мяты.

У Адониса округлились глаза, он не мог поверить в то, что увидел.

– О боги! Ты… ты…

Персефона подошла к растению и вырвала его из земли, а потом повернулась и коленом ударила Адониса в пах. Смертный рухнул на землю и скорчился, застонав и прикрывшись руками. Персефона секунду наблюдала за ним, довольная тем, как он страдает.

– Если ты когда-нибудь снова решишь мне угрожать, я тебя прокляну, – произнесла с ледяным спокойствием в голосе.

Он выдавил между вдохами:

– Ты… не можешь… у меня… благо… Афродиты!

Персефона усмехнулась и наклонила голову набок. Тонкая лоза обвила его тело, но лишь когда она добралась до его головы, Адонис завыл.

Персефона превратила его руки в ветки, и они стали быстро покрываться листвой.

Забыв про боль, он закричал:

– Преврати меня обратно! Обратно в человека!

Увидев, что она не торопится выполнять его требование, он начал умолять:

– Пожалуйста. – Слезы покатились у него из глаз. – Пожалуйста. Я сделаю все, что угодно. Все, что угодно!

– Все, что угодно? – повторила Персефона.

– Да! Только преврати меня обратно!

– Услуга, – потребовала Персефона. – За которой я смогу обратиться к тебе в любое время в будущем.

– Все, что захочешь! Сделай это! Сейчас же!

Но Персефона ничего не сделала, и когда Адонис понял, что она не собирается возвращать ему руки, он замолчал.

– Ты знаешь, что такое трупная лилия, Адонис?

Он бросил на нее озлобленный взгляд, ничего не ответив.

– Не вынуждай меня повторять, смертный. – Она сбросила чары и угрожающе шагнула вперед. – Да или нет?

У Адониса расширились зрачки, он покачнулся назад и проскулил:

– Нет.

– Очень жаль. Это растение-паразит, которое пахнет гниющей плотью. Уверена, сейчас ты задаешься вопросом, какое отношение она имеет к тебе. Так вот, это пари. Если ты дотронешься еще хоть до одной женщины без ее согласия, я превращу тебя в трупную лилию.

Адонис побледнел, но вновь злобно посмотрел на нее:

– Пари обычно подразумевает, что я получу что-то взамен.

Она покачала головой в ответ на прозвучавшую глупость: