Прикосновение зла

Это был не совсем тот вопрос, который она намеревалась задать, и, произнося его, она уже знала, что он ранит Аида. Но подобрать другие слова ей не удалось, потому что этот вид магии был особенно важен для нее и она хотела им овладеть.

– Конечно, ты достаточно хороша, Персефона, – ответил Аид. Он обхватил ладонями ее лицо и скользнул пальцами в волосы. – Я тебя чрезмерно опекаю, потому что боюсь за тебя и, возможно, эгоистично желаю избавиться от всего, что напоминает мне о моих провалах в попытках тебя защитить.

– Аид, не было никаких провалов, – мотнула головой она.

– Каждый из нас останется при своем мнении.

– Если я так считаю, то и ты тоже должен.

Он не ответил, и она скользнула ладонями вверх по его груди и обняла за шею.

– Прости меня. Я не хотела заставить тебя снова страдать, как это было после смерти Тюхе.

– Тебе не за что извиняться, – произнес Аид и поцеловал ее.

На этот раз он завел ее в душ, а после взял мыло с мочалкой. Он начал с ее плеча и осторожно смыл с него кровь. Потом перешел к ее груди, сжимая и лаская скользкими ладонями, после – к животу и бокам, бедрам и голеням. Встав перед ней на колени, он отдал приказ:

– Повернись.

Она подчинилась, прижав ладони к стене, в то время как он двинулся вверх по ее телу. Он задержался, обмывая ее между бедрами – дразня пальцами ее плоть. К тому времени, как он снова поднялся, Персефона уже была возбуждена, и хотя его член тоже поднялся, Аид не переходил к сексу. Вместо этого он пристально посмотрел ей в глаза и сказал:

– Я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю, – ответила богиня, и в этом мгновении – обмене слов – было что-то такое, от чего у нее на глазах выступили слезы. – Больше всего на свете.

Этих слов было недостаточно, но она не смогла подобрать подходящие, – те, которые хотела произнести. Те, что выразили бы, насколько она тянулась к нему всем телом и кровью, сердцем и душой.

– Персефона, – прошептал Аид ее имя, смахнув слезы с ее лица. Он поднял ее на руки и вынес из душа. Их кожу все еще покрывали капли воды, когда они оказались у камина. Прижавшись друг к другу, они сидели молча, перебирая в голове события этого вечера.

Стадион «Талария» был идеальным местом для нападения. Гонки на колесницах использовались в качестве отвлекающего фактора, да еще между Аполлоном, Аяксом и Гектором разыгралась драма. Никто ничего не ожидал.

– Все эти люди, – прошептала она. – Их больше нет.

Персефона спросила себя, сколько смертных там погибло, и ее захлестнуло чувство вины, когда она поняла, что должна быть сейчас у врат, чтобы их встретить и успокоить.

Руки Аида обхватили ее еще крепче.

– Ты не сможешь успокаивать всех, кто неожиданно для себя оказывается у врат, Персефона. Таких смертей слишком много. Не терзай себя, там сейчас души Асфоделя, и они отлично тебя представят.

– Они представляют и тебя, Аид, – напомнила она.

Потом ее вдруг посетила другая мысль – сегодня погибли не только невинные. Среди них были и зачинщики этой жестокости.

– А как насчет нападавших, что тоже умерли сегодня?

Она встретилась взглядом с Аидом. Богиня не могла понять, о чем он думает, но он, не колеблясь, ответил на ее вопрос:

– Их ждет наказание в Тартаре. – Бог сделал паузу. – Хочешь отправиться туда?

Улыбка заиграла у нее на губах. Не от предвкушения, а от самого вопроса. Еще несколько недель назад он и не подумал бы предложить ей экскурсию в камеры пыток, а сейчас сделал это, не дрогнув.

– Да, – ответила она. – Хочу.

* * *

Они появились в той части Тартара, где Персефона никогда прежде не бывала. Это был зал, походивший на пещеру, с рядами массивных обсидиановых колонн по бокам. Персефона не сразу заметила, что каждый промежуток между колоннами был закрыт воротами. Они были в темнице. Воздух здесь был тяжелым и тягучим от наполнявшей его древней силы. Персефона слегка откинула голову назад, пытаясь определить источник магии.

– Здесь находятся чудовища, – сказал Аид, словно объясняя.

– Какие… чудовища?

– Разные. – Кажется, ее вопрос его слегка позабавил. – Некоторых из них убили, остальных просто поймали. Идем.

Он взял ее за руку и повел мимо множества темных клеток. До нее доносились шипение, рычание и леденящие кровь завывания. Персефона взглянула на Аида, ожидая от него объяснений.

– Это гарпии, – сказал Аид. – Аэлло, Окипета и Келено. Они теряют покой, когда в мире царит хаос.

– Почему?

– Потому что чувствуют зло и желают карать.

Они миновали множество других монстров, включая полуженщину-полузмею. Изящные пальцы обхватили прутья клетки, а за ними показалась и ее голова. Она была прекрасна, с длинными волосами, что ниспадали ей на плечи красными волнами и закрывали обнаженную грудь.

– Аид, – прошипела она, сверкнув своими узкими глазами.

– Ламия.

– Ламия? – переспросила Персефона. – Детоубийца?

Чудовище зашипело, услышав ее слова, но Аид ответил:

– Она самая.