Прикосновение зла

Он пожал плечами:

– Мы тщательно выбираем, что хотим сохранить из античности, Сефи. Ты разве не заметила?

Разговаривая, они оба не сводили глаз с поля, следя за гонкой – сражением между животными и людьми за право первым пройти поворот. Там было так много пыли, скорости и силы, что это просто не могло быть не опасным.

И стоило лишь этой мысли мелькнуть в голове Персефоны, как одна из колесниц перевернулась.

Резкий вдох шокированной Персефоны застрял у нее в горле, когда колесница с грохотом ударилась о землю и развалилась на части, накрыв собой тело Кастора. Но от чего кровь застыла у нее в жилах, так это от смеха, что вырвался у Зевса и Посейдона при виде гибели смертного.

– Что, победа тебе не светит, да, Гера? – с издевкой произнес Зевс.

Персефона взглянула на Гермеса, который тут же потянулся к ней и сжал ее руку:

– Для них это всего лишь игра, Сефи.

Она прикусила губу, вспомнив, почему Триада выступала против игр – именно поэтому они и протестовали. На поле выскочила группа людей, чтобы собрать обломки разбитой колесницы, спутать лошадей и унести тело.

– Почему они не останавливаются? – не могла понять Персефона. – Этот человек… Кастор… он же умер.

– Такова природа игры, – ответил Гермес.

Прошло совсем немного времени после первого происшествия, как случилось второе. Две колесницы столкнулись, спутавшись лошадьми и поводьями. Эзопа выбросило из его колесницы, в то время как колесница Деми переломила ей ногу – крики девушки донеслись до них с поля. И все же оба были живы.

Персефона разрывалась между необходимостью продолжать смотреть и желанием сбежать из этого места, но она осталась, потому что Аякс все еще участвовал в гонке и лидировал в ней – наряду с Гектором. Колеса их колесниц находились всего в нескольких дюймах, а лошади то и дело наскакивали друг на друга. Из них двоих более отчаянным выглядел Гектор, понукавший своими жеребцами с помощью плети – взмахивая ею снова и снова, а потом хлестнул ею и Аякса.

– Так же нельзя? – Персефона наклонилась вперед, глядя на Гермеса. – Или можно?

Бог хитрости пожал плечами:

– Тут нет таких правил. Честно ли это? Нет.

Она вдруг поняла, почему Гермес описывал Гектора как более напористого.

Персефона снова посмотрела на поле.

Гектор продолжил хлестать Аякса, пока тот не ухватился за его плетку и не выдернул ее у него из рук, – жульничество Гектора имело свою цену, так как его колесницу занесло к стене, и она ударилась о нее с такой силой, что разлетелась на куски, выбросив Гектора. Персефона даже не видела, куда упал смертный, она сосредоточилась на Аполлоне, появившемся на поле, как только Аякс завершил свой последний круг, выиграв гонку.

Аякс остановил колесницу, широко улыбаясь публике. Когда он спешился, Аполлон подошел к нему и нерешительно протянул руку, чтобы коснуться окровавленного лица смертного, рассеченного плетью. А потом они вдруг поцеловались. Аякс обхватил ладонями лицо Аполлона и в порыве страсти прильнул к губам бога. Такая демонстрация привязанности была встречена аплодисментами – даже от Гермеса.

– Да! Вперед, брат!

Персефона старалась не рассмеяться.

Когда из толпы донеслись неодобрительные возгласы, Аполлон повернулся и увидел Гектора, поднявшегося из грязи с прижатой к груди рукой. Он сплюнул кровью, из носа и рта у него текли красные ручейки, в глазах сверкала ненависть.

И тут Персефона заметила нечто странное – несколько зрителей повскакивали со своих мест на стадионе и побежали вниз по ступенькам.

– Гермес… кто эти люди?

Стоило ей лишь произнести вопрос, как Аякс, кажется, тоже заметил этих людей и в следующую же секунду закрыл собой Аполлона – раздались выстрелы, и воздух вокруг наполнился криками.

– Ложись! – закричала Сивилла, но Персефона могла лишь с ужасом наблюдать, как Аякс толкнул Аполлона на землю, получая одну пулю за другой.

– Нет! – крик Персефоны был полон отчаяния и боли, раздирая ей горло, она встала и ударила по стеклу.

– Персефона, – Гермес потянулся к ней. – Нам нужно уходить.

Аполлон кричал под содрогающимся в конвульсиях телом Аякса. Наконец ему удалось перевернуться, и пули, что летели в него, застыли в воздухе, а потом попадали на землю.

– Сражаться будут другие, – пытался достучаться до нее Гермес. – Но не ты.

Гермес схватил ее за руку и оттащил от окна. Затем раздался страшный звук – грохот, словно из-за туч прорвалась магия Зевса, – вот только это была не она. Часть стадиона взорвалась.

– Уводите смертных! – скомандовал кто-то, и вокруг вдруг забурлила магия. Персефона увидела, как Гармония исчезла вместе с Сивиллой и Левкой. Зофи встала, протянув руку Персефоне.

– Уходи! – Гермес подтолкнул ее к амазонке.

Затем раздался еще один оглушающий взрыв, и Персефона почувствовала, как летит куда-то. Она упала прямо на беговую дорожку посреди обломков и пыли. Ударившись, богиня ощутила острую боль в ребрах, воздух словно высосали из ее тела. Она перекатилась на спину, хватая ртом воздух, и тут над ней нависла чья-то тень.

Смертный мужчина занес над ней камень.