Прикосновение зла

– Верность – слабый поводок, – согласился я с ним. – Рвётся как бумага, если растянуть его дальше, чем на расстояние видимости.

– Ну да, ну да. – На этот раз я был уверен, что он меня не понял, но, как видно, он был настолько благодарен, что готов был соглашаться с каждым моим словом.

– И помни, что госпожа верит, что ты дал обет чистоты, – предупредил я его. – Если она поймёт, что ты соврал, точно получишь Касеньку в подарок.

– Ой! Правильно говорите! – Он всплеснул руками, и его лицо вытянулось. – Но знаете что? – Он просиял. – Матушка моя, скорее всего, до зимы не доживёт, слабая стала, как мотылёк, опалённый на огне. А как умрёт, то и этот обет, который я якобы дал, тоже уже будет не важен. Но теперь, уж извините, я должен бежать к Роберту. – Он порывисто прижал меня к широкой груди и торжественно поцеловал в обе щеки. – Всё для вас сделаю за то, что вы для меня сделали, – пообещал он серьёзно. – Даже зайчика своего отдал бы вам на потеху, хотя другого бы человека убил за то, что он на неё посмотрел... – Его взгляд стал действительно грозным.

– Куда там! – Тут же воскликнул я. – Если я когда-нибудь и попрошу о небольшом одолжении, то уж точно не о таком, которое сможет тебя расстроить. Ведь сразу видно, что ты славный малый!

Он так умилился, что снова поцеловал меня, после чего отправился в сад, чтобы помочь яростно ругающемуся Роберту, который, как я мог заключить из его криков, только что не только сломал ветку на одной из яблонь, но и сам упал вниз головой на землю. Ну что ж, в конце концов, он должен был получить две корзины яблок за беспокойство! Я улыбнулся своим мыслям и направился к двери в баню. Я надеялся, что когда я закончу мыться, и когда с потом выйдут все вредные жидкости, я получу в награду кое-что послаще, чем даже самые сладкие фрукты.

* * *

Я знал, что в нашей Империи не раз и не два ловили трактирщиков, которые убивали ночевавших у них одиноких путешественников и грабили их. Этого, однако, я не боялся. Если бы меня хотели ограбить, сделали бы это и раньше, ведь возможностей для этого было пруд пруди. Кроме того, девушка, которая меня пригласила, выглядела не только уважаемой, но и богатой. Дом, сад и огород, может, и не стоили как княжеский дворец, но, безусловно, владеющему ими человеку не нужно было унижаться до кражи лошади и тощего кошелька у случайного странника. Или кроме того мне было уготовлено что-то похуже, чем просто утрата имущества? Я признаю, что Мордимер Маддердин – человек, падкий на женщин, и, подобно греческому Зевсу, глядя на красивых девушек, я всегда представляю себе, каковы они в постели, и как выглядят их тела, избавленные от одежды. Но я и не полный и законченный идиот, которого любая красотка могла обвести вокруг пальца и которого зуд в чреслах лишает способности рассуждать разумно. Несмотря на все прелести Дороты, я отдавал себе отчёт, что она может оказаться искусной ведьмой. Ба, мелькала даже мысль, что она может быть чем-то большим, чем ведьма, а именно, ни больше, ни меньше, демоном, или, вернее, демоном, принявшим женский облик для искушения мужчин. Однако обе эти гипотезы требовали проверки, а, благодаря обучению в преславной Академии Инквизиториума, я прекрасно знал, как приступить к делу. Существует множество видов женских демонов, которые любят искушать, обольщать и подталкивать на плохую дорогу мужчин. Самые опасные из них нуждаются в мужской жизненной энергии, чтобы вообще существовать, и паразитируют на выбранном человеке до тех пор, пока не лишат его всех сил, и, наконец, самой жизни. Но демон, выдававший себя за девушку по имени Дорота, мог быть и существом гораздо менее грозным. К подобному типу принадлежала прекрасная и обманчивая Хагат, женщина-змея, о которой я имел возможность читать во многих описаниях демонов, и которая считалась непревзойдённой соблазнительницей. Она, однако, не причиняла никому вреда, поскольку удовлетворение черпала из окружающего её восхищения, любви и желания. Для полного счастья ей хватало того, чтобы её боготворили и обожали. В принципе, можно сказать, что в этом она не отличается от большинства женщин...

Инквизитор должен уметь видеть мир, который находится рядом с нашим, человеческим, измерением реальности. Чувства служителей Святого Официума должны быть восприимчивы к магическому и демоническому присутствию. Но я также знал, что мне нельзя впадать в крайность и везде видеть влияние сатанинских сил. Дорота могла с тем же успехом оказаться обычной девушкой, попросту наделённой огромной дозой естественного очарования, грации и силы характера. Почему она выбрала меня? А что в этом удивительного?! Я был юношей, полным добродетелей и достоинств. Мало того, что высоким, плечистым и стройным, но и вдобавок вежливым и обученным искусству приятной беседы. Разве одного этого было недостаточно, чтобы ослепить красотку из горной глуши?