Прикосновение зверя

Стоило признать, что ее задела эта ситуация. Она, разбирая коробки, вдруг отчетливо представила себе, что сегодняшняя неудача — это ее новая реальность, с которой придется мириться изо дня в день. Она — просто член стаи Раза, как сама совсем недавно заявляла Шейну. Просто еще один его человек, за которого вожак несет ответственность в рамках порядков этого города.

И не более того.

В груди неприятно сжалось. Вэл поморщилась, отталкивая ногой стоящую на полу коробку.

А как же заявления Зеффа о том, что она — обожаемая человеческая девчонка? Что это значит? Получается, не такая и обожаемая, как все думали?

«А кто это — все, Валлери?»

Приняв мнение бородача за непреложную истину, она с удовольствием обманывалась, привыкнув к особому к себе отношению, несмотря на все происходящее между ней и Раза. Даже если мир вокруг рушился, он всегда выделял ее, держа при себе.

Но теперь все изменилось.

Она вернулась, понесла наказание, и тема закрыта. У Раза другая Вторая, новая жизнь, и Вэл в ней не более чем досадное недоразумение, с которым из-за жалости и прошлой привязанности стоит считаться.

«Твою мать. Что за мысли?»

Вэл прижала ладонь ко лбу, прикрывая веки. Сплошное противоречие, разрывающее душу.

Ворох закрутившихся эмоций не давал ясно мыслить: ненависть, обида, гнев и, конечно, злосчастная ревность, которую пора было признать и научиться управлять ею.

Новое, неведомое ранее чувство оказалось очень сильным и болезненно нестерпимым.

Вэл не понимала себя. Совсем. Она предавала свои убеждения каждый день, придумывала новые и снова предавала их.

— Что с личиком, принцесса? — Брита заслонила своей внушительной фигурой просвет между стеллажами. В огромных руках она держала большую швабру и металлическое ведро. — Прогулка с принцем не увенчалась успехом?

Вэл вскинула голову, стиснула зубы и, смотря на женщину сквозь упавшую на глаза прядь, пробормотала:

— Хватит так меня называть. Между мной и наместником ничего нет.

— Ага. Именно поэтому ты все еще жива и работаешь в ратуше, — хохотнула Брита, швыряя в Вэл ведро со шваброй.

Она оторопело дернулась, силясь поймать летевшее в нее ведро, неуклюже наклонилась, хватая его и прижимая к животу. Палка швабры ударила по голове, скользнула на плечо и упала на пол.

— Иди полы мой, принцесса! — фыркнула Брита, со смешком в глазах поглядывая на едва сдерживающуюся Вэл. — И личико попроще сделай, а то прямо позеленела вся от злости.

Вечером, не желая откладывать разговор с Раза в долгий ящик, Вэл подумала было перехватить его на улице, но, как оказалось, он после обеда отбыл по делам в управу.

Вэл, чувствуя себя раздосадованной, отправилась домой к Дэни, по пути купив себе круглую булку. Она ела, шагая по улицам, не замечая, как свежая выпечка исчезает в руке.

Принцесса, как же!

Показательное отношение к ней жителей города. Так вот что, получается, они о ней думали.

Шейн был прав: Вэл считали за подстилку Раза. По-другому и быть не могло. Обыкновенная человеческая шлюха, которая жива только благодаря своим талантам, судя по всему.

Она остановилась на месте, смотря невидящим взглядом на остаток булки в своей руке.

Обожаемая девчонка.

Шлюха.

Раза не спал с ней, если не считать того, что случилось на глазах Шейна на радость Зена.

Раза даже не намекал на близость. Возможно, это был вопрос времени, ведь за все нужно было платить — Вэл никогда не забывала об этом. Но все же…

Бред какой-то.

Она сдвинула брови, чувствуя, что не понимает ровным счетом ничего.

Минуло почти две недели с того момента, как Вэл начала свою работу в архиве, и за это время ей так и не удалось поговорить с Раза. Она злилась на себя, на ситуацию, но ничего не могла с этим поделать. Предприняла еще одну попытку попасть в кабинет наместника, но стража была неумолима, и Вэл смирилась, уже готовясь принести Якове свои извинения.

Жизнь ее превратилась во что-то серое, пыльное и пахнущее старыми бумагами, даже возвращаясь домой и переодеваясь, ей казалось, что пыль проникла в каждую пору на теле, осела на языке и намертво прилипла к горлу.

Каждый день она что-то мыла, разбирала и таскала неподъемные коробки, передвигала стеллажи (не без помощи сильной, как мужчина, Бриты) и пыталась хоть как-то привести в порядок держащиеся на последнем издыхании лестницы.

Под конец второй недели ее пребывания в архиве Брита сменила гнев на милость, во время обеда угостив Вэл кунжутной лепешкой. Пробуя на вкус пресное тесто, она переглянулась с Руной.

Не нужно было слов, чтобы понять — Брита смирилась с ее нахождением в своем царстве бумаг и коробок.

Вэл надеялась, что та даже сочла ее полезной.

— Отнеси к неразобранному, — скомандовала ей Брита в один из дней уходящей недели, вручая большую пыльную стопку сшитых толстой нитью бумаг, — да не заблудись по пути, принцесса.

Вэл привыкла к ее постоянным издевкам и не обратила внимания на прочно привязавшееся обращение. Принцесса так принцесса. Спасибо, что не малышка.

Она прочно уверилась в том, что Брита была неплохой женщиной, хотя иногда в голову закрадывалось сомнение в том, женщина ли она вообще.