Прикосновение зверя

Дэни была в бешенстве. Вэл никогда прежде не видела ее такой злой, даже не представляла, что это вообще возможно — прочитать ярость на красивом лице.

— Скотина, — твердила Дэни, зашивая тонкой кривой иглой разбитую губу Вэл, — как можно было… Ублюдок, — повторяла она, бесконечно вливая в Вэл горькие, выжигающие горло настойки. — Люди такие слабые. Ты же девушка… Как он посмел… Зажравшийся говнюк, — шипела, в который раз туго перевязывая сломанные ребра Вэл. — Как я устала от… — Дэни запнулась, поднимая темные глаза, — от вас обоих.

Вэл ничего не могла ей возразить: сил на споры просто не было. Размышлять о произошедшем не хотелось. Не сейчас точно, может быть, когда-нибудь потом.

«Когда-нибудь потом» наступило довольно скоро. Увидев свое лицо в зеркале, она некоторое время просто неподвижно стояла и ошеломленно смотрела на собственное отражение, в голубые, припухшие от слез глаза. Лицо ее будто осунулось, радужки, казалось, поменяли цвет, из светлого превратившись в темные, а верхняя губа, аккуратно зашитая тонкими незаметными стежками, обещала навсегда остаться со шрамом в левом уголке рта. Скулы, все в ссадинах, были щедро расписаны желтыми разводами от сходивших синяков.

Вэл задрала подбородок и подняла ладонь, дотрагиваясь до горла. Укус заживал, но все еще напоминал о себе ровными следами, идеально повторяющими прикус черного пса.

Пальцы погладили шею, опустились ниже по ключицам на обнаженную грудь. Рука обессиленно упала вниз.

Ко всему прочему Раза сломал ей ребра.

Избил ее. Жестоко, не щадя сил.

Вэл отвернулась от зеркала. Смотреть было противно. Слабый человек, никчемная девчонка, которая ничего не могла противопоставить оборотню.

В кого она превратилась? Кого потеряла, оставив в родном городе? Куда пропала та девушка, которая без лишних вопросов, накинув на голову капюшон, ступала в тень и следовала своей воле?

Вэл дернула ртом, проглотив смешок.

Своей воле? Серьезно?

У нее давно вошло в привычку стоять за чьей-либо спиной, склоняя голову перед покровителем. По-другому она уже просто не умела.

Даже вернувшись в свой город, она первым делом нашла себе влиятельную хозяйку, а теперь отчаянно сопротивляется Раза, хотя вся ее сущность только и жаждет покорного подчинения.

Об этом говорил весь ее прошлый опыт. Стоило доверять тому, что лежало на поверхности.

Вэл нахмурилась, поворачивая голову к своему отражению. Зачесанные назад темные волосы открывали поцарапанный лоб, голубые глаза блеснули смятением.

Вот оно как, значит.

Но свобода, желанная до дрожи в пальцах, которая всегда рвалась изнутри, не давала спокойно жить, выворачивала наизнанку, лишала сна и раскраивала душу — как же она? Вэл помнила, как незадолго до своего побега из города долгое время терзалась от удушающей нехватки малейшего глотка свободной воли.

Раза стоял в корне всего. Слишком сильный, слишком давящий своей сутью, он был эпицентром бушевавших эмоций и противоречий. И еще нескончаемый страх, как вечный спутник черного баргеста, и постоянное хождение по лезвию бритвы. Вэл не могла расслабиться рядом с Раза, быть самой собой — и потому закрылась от него ледяным куполом.

Она не знала, где сокрыта правда, может быть, ее вообще не существовало.

А сейчас, в ее положении, она скатилась туда, откуда вообще мало кто поднимается. Уже не Вторая и не возлюбленная, даже не любовница в полном смысле этого слова.

Никто. Просто человек. А здесь, в городе, где правили сила, кровь и похоть, эти слова были равноценны.

У нее даже оружия не осталось. Отобрали и не вернули.

Брита называет ее «принцессой», а она проглатывает это с улыбкой на лице.

Все вокруг считают ее шлюхой, сам Раза с легкой руки кидает ей в лицо это слово, а она только молчит и соглашается, сжимаясь от терзающих душу когтей жестокого демона.

Вэл знала, что обманывается. Никаким согласием никогда и не пахло.

Только к чему привели ее слабые, непродуманные, полные эмоций попытки сопротивления?

Раза подавил ее, как и всегда. В этот раз с особой изощренностью.

Вэл не могла предположить, что ждало ее дальше, не была уверена в том, что остались силы и желание продолжать бессмысленную борьбу.

Она пыталась быть откровенной с собой, выискивая в самой глубине ответы, и то, что она нашла, ей совсем не понравилось.

Вэл боялась повторения подобного урока. Хватит. Если Раза хотел научить ее, то у него получилось.

Милорд желает видеть рядом послушную молчаливую шлюшку — хорошо.

Невероятная усталость опустилась на плечи. Она и сама до конца не понимала, что является правдой из ее путаных размышлений, а что она вскоре привычно откинет, забросив в дальние глубины.

Бессонные ночи казались длинными и нескончаемыми. Последние солнечные дни Вэл проводила в своей комнате, тусклой от зашторенных занавесей. Дневной свет раздражал.

Дэни пыталась бороться с ней, распахивая окна настежь, пуская в комнату свежий воздух и яркий свет, но стоило ей переступить за порог комнаты, как Вэл закрывала деревянные створки и задергивала плотные шторы.