Прикоснуться к дракону

Снова вытираю кожу, смывая возбуждение между бедер, я клянусь загладить свою вину перед Каосом. «Я не могу вернуть ему его силу или его бессмертие, но я могу отдать ему всю себя». Вытирая ладонью живот, я могу дать ему детенышей. Они тоже будут моими детьми.

«И, если детеныш — это все, что я получу от него, я буду довольна». — У меня болит сердце. — «Я никогда больше ни о чем не попрошу».

Через некоторое время я лежу на траве, свернувшись в калачик, чтобы согреться, и ненавижу себя за то, что уже скучаю по нему.

«Теперь мы связаны узами, ты и я, до тех пор, пока мы оба живы. Ты понимаешь, что это значит?»

«Наши тела безвозвратно сплели нас воедино. Нет никакого спасения!»

Сон, наконец, приходит, когда его слова, наконец, болезненно попадают в цель.

Глава 17

ОДЕРЖИМОСТЬ КАОСА

Глядя, как она купается, я мечтаю подойти к ней. Я наблюдаю, как на ее лице отражаются эмоции, которые едва понимаю, хотя и чувствую их глубоко внутри. Она потирает руки по всему своему гибкому человеческому телу, вызывая во мне столько всего, что я почти бросаюсь к ней, чтобы заменить ее руки своими, и все это время прячусь в кустах неподалеку.

Двигаться легче после долгого дня, проведенного в походе по ужасной местности джунглей. Шум сырого леса скрывает большую часть моих движений, и я жду, пока Исса нырнет под воду, прежде чем подойти ближе, зная, что она слушает.

«Она никогда не теряет бдительности». Это раздражает меня не меньше, чем наполняет гордостью. Она может выжить в этом опасном мире и все, что тот может бросить на нее. Она пережила меня. Но в то же время я в ярости, что ей пришлось это сделать. Я должен защищать ее, защищать, заботиться о ней.

Крылья на моих руках расправляются и трепещут.

Гнев за утрату моей драконьей сущности возвращается.

«Если бы я был таким же могучим, никто не осмелился бы приблизиться к ней. Она была бы самой защищенной женщиной во всех мирах».

Мне потребовалось разделить с ней еду, чтобы понять, что я больше не ненавижу ее. Это агония сама по себе. Теперь я понимаю все, чего мне не хватает. Я никогда не смогу стрелять в ее врагов, никогда не разрежу их надвое своими когтями».

«Она понесет всех моих детенышей» — не одного дракончика, понимаю я, а многих, — «и у меня больше нет хвоста, чтобы обвить их, или крыла, достаточно большого, чтобы защитить их от бурь».

Чего я не знаю, так это ее мужчин, моих противников.

То, что могут предложить мужчины ее вида. И с каждым часом это беспокоит меня все больше.

Если ее мужчины смогли вырастить детенышей и удержать такой хрупкий вид, как человечество, от вымирания, то мне есть за что бороться. Мои инстинкты побуждают меня убить любого, кто может забрать ее у меня… но их пути… будут ли они лучше меня?

«Исса моя!» — Сердитое рычание вырывается из моего горла. — «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы удержать ее».

«Она связана со мной! Со мной!» Мои мышцы напряглись, готовясь к бою. Я все еще силен, гораздо сильнее ее — она крошечная в моих объятиях и ничего не весит. — «Я могу победить ее поклонников — мужчин». Это только вопрос времени.

Она поднимается из бассейна и надевает свою сшитую из ракушек сеть и шкуры — вода стекает по ее телу, сверкая красным. Темнота полностью опустилась, но сияние кометы освещает ее кожу. Мои пальцы сжимаются, ногти впиваются в ладони, когда я смотрю, как она заплетает свои длинные светлые волосы, распутывая их, чтобы вскоре заплести.

Исса оглядывается — ищет меня. Я напрягаюсь, успокаивая свое дыхание, пока она не опускает взгляд.

Кто знал, что люди могут быть такими соблазнительными? Такими красивыми? Я никогда не испытывал влечения за всю свою долгую жизнь, никогда не спаривался с другой, хотя и знал как. Как такое древнее существо, как я, может не знать? Я видел, как бесчисленные животные спариваются и размножаются, бесчисленные молодые звери бродят по моей части джунглей, зная, что когда-нибудь у меня будет одна… хотя никогда не задумывался, когда.