Прикус смерти

Васильев остановил автомобиль в нескольких метрах от микролитражки и молча вышел. Мирон проследил, как он подходит к чужой машине, как отпирает водительскую дверь, как слегка отшатывается назад, а выражение его лица становится совершенно нечитаемым.

Васильев развернулся в сторону своего автомобиля и махнул рукой, подзывая Мирона к себе. Под ложечкой засосало нехорошее предчувствие.

Подрагивающими пальцами Мир ткнул кнопку ремня безопасности, выполз из машины и, путаясь в ногах побрел к посуровевшему полицейскому.

– Опознать сможешь? – поинтересовался Васильев, когда Мир оказался с ним рядом.

Мирон мог.

Одежда, пропитанная подсохшей кровью почти насквозь, была той же, в которой Ольга ушла вчера из квартиры Ивана. Огромные очки с круглой оправой и кровавыми разводами на линзах лежали на коленях женщины.

Тело безвольно висело на ремне безопасности, но чтобы понять, что причиной смерти стало не ДТП, не нужно было иметь опыт работы судебным экспертом. Достаточно было посмотреть на торчащую из шеи жертвы рукоятку ножа.

Мирон отшатнулся, закрывая рукой рот и с трудом сдерживая рвотные позывы.

– Стой, – рыкнул полицейский, ловя Мирона за край толстовки и подтягивая назад, – мне нужен понятой. Стой и смотри, потом распишешься в протоколе.

Васильев ухватил голову женщины за спутанные кудряшки и осторожно запрокинул. Глаза, пустые и какие-то беззащитные без очков, были открыты. Мирона снова замутило. Одежда на груди оказалась изрезана в лоскуты. Кто-то действовал наверняка и одним ударом в шею не ограничился.

– Нужны эксперты, – тихо выдохнул Васильев, окидывая тело бесстрастным взглядом. – Не помню, кто там на смене, так что позвони своему дружбану. Пусть проконсультирует без протокола, бумажки потом оформим задним числом.

Мирон стоял, потерявшийся во времени и пространстве, и не мог сообразить, что вообще от него хотят. Чужие слова не складывались в предложения.

Перед глазами стояло бледное лицо Ольги с пустыми глазами и, почему-то, залитые кровью стекляшки очков.

Происходящее казалось бредом.

– Чего завис? – рыкнул Васильев раздражённо.

– У меня нет его номера, – бесцветным голосом протянул Мирон, наконец понимая суть претензий.

Обменяться номерами с Иваном он так и не удосужился, хоть и зарекался это сделать ещё в клубе.

Васильев раздражённо зашипел что-то сквозь зубы, выудил из своего кармана телефон и не глядя кинул в сторону Мирона.

– Записан по фамилии. И пусть пошевелит булками.

Контакт с фамилией «Лисицын» был один, но Мирон завис, с застывшим над экраном пальцем, не решаясь нажать на кнопку вызова. Ему ещё не приходилось приносить настолько ужасные вести.

Некстати в памяти всплыли взгляды, которые Ольга кидала на Ивана, когда думала, что он не видит. И приторно-вежливое сюсюканье Лисицына в ответ. Что бы там ни было между этими двоими, Мирон не хотел быть тем, кто поставит в этих странных отношениях точку.

Хотя, точку поставил тот, кто нанёс кучу ударов ножом по совершенно беззащитной и безоружной женщине.

Кому она могла помешать? Почему-то на ум сразу шла глава вампирской мафии города, с которой Ольга так некстати пересеклась в последние часы своей жизни.

Могла ли Госпожа что-то услышать? Вряд ли, она пришла значительно позже учиненной в квартире бучи.

Мирон вдруг понял, что всё это время был самонадеянным придурком. Почему он решил, что один такой уникальный обладатель способности чувствовать чужие эмоции? Перед ним стояла старая как мир вампирша, и он даже не подумал, что она может читать и его, и Лисицына как открытые книги.

Может быть Госпожа поняла, что Ольга узнала о существовании тайного упыриного мирка и хладнокровно от неё избавилась?

Взгляд Васильева, хмурый и недовольный, заставил Мирона отойти подальше от микролитражки и ткнуть-таки на вызов.

Лисицын трубку не брал. Может потому, что номер принадлежал не очень-то приятному товарищу Васильеву и в записной книжке Ивана был сохранён. Воспользовавшись оказией, Мирон позорно сбежал в машину полицейского.

Плюхнувшись на переднее пассажирское сиденье, он случайно задел крышку бардачка. Та радостно откинулась и наружу хлынула волна всякой дряни.

Мирон принялся лихорадочно пихать всё обратно, и тут телефон Васильева в его руках ожил – совесть победила в нелёгком бою с неприязнью, и Иван решил перезвонить.

Слова застряли в горле и несколько секунд Мир бормотал в трубку что-то нечленораздельное, пытаясь донести, что он не владелец телефона и вообще не хотел звонить. Лисицын начал раздражаться. Это чувствовалось даже через трубку. Пришлось собирать мысли в кучу и объяснять цель звонка. К концу монолога Мирон окончательно морально обессилел и практически сполз под сидение, но смог сообщить, что Васильев ждёт Ивана на месте происшествия.

– Это точно Ольга? – голос Лисицына был хриплым и сорвался к концу фразы.

Мирон молча кивнул и лишь потом понял, что собеседник его не видит.

– Да, – просто ответил он и услышал в трубке частые гудки. Осталось лишь надеяться, что он смог адекватно передать их координаты, и Иван не заблудится по пути.