Приквел

Но что произойдет «счас», Мари не услышала, она уже перешла к строителям, которые вбивали колышки чуть дальше.

– Стоп! – закричала она. – Все не так! У вас же дома будут стоять как попало! А надо ровненько! Зои! Скажи Яне, что надо сплести из травы длинную веревку! А вы двое, выдергивайте колышки!

Мари повысила голос:

– Никому ничего не строить пока! Сейчас разметим все дома сразу!

Ли только покачал головой и двинулся к костровой площадке.

Когда он пришел звать ее на традиционную вечернюю ловлю рыбы, Мари даже не сразу его заметила, она ругалась с Фрицем:

– Да необязательно все улицы по прямой проводить! Есть подъемы, есть спуски! Где-то песок, где-то глина…

– Мари! – удивился Ли. – Ты чего? Рыбалка же!

И он потряс двумя новенькими гарпунами, которые в его кулаке выглядели зубочистками.

– А? Ли? – очнулась Мари. – А я тут…

– Вечер тихий, – Ли с угрозой посмотрел на Фрица. – Форель косяками! Упустим!

Фриц под взглядом Ли набычился. Ли настойчиво протянул гарпун Мари. Она поникла, неловко кивнула Фрицу и взяла гарпун.

Фриц проводил их взглядом и сказал строителям:

– Да, давайте не по прямой улицы прокладывать. С учетом складок местности…

Мари на строительстве поселка больше не появлялась.

* * *

Через полгода поселок было не узнать.

Он не тянул на средневековый город, но вполне мог сойти за средневековую деревню. В общине под управлением Ли, поодиночке и семьями, жили несколько десятков человек.

Общую территорию обнесли частоколом, у селения стояла стража, были написаны правила внутреннего распорядка, в которых самое большое наказание полагалось за физический конфликт внутри сообщества. За это выгоняли сразу. Без оружия. То есть на верную смерть.

Яна наблюдала за тем, как меняются люди, когда начинают чувствовать себя в безопасности. Вот, например, Зои. Из маленького волчонка превратилась в первую ее помощницу.

Вчера они вместе принимали роды. Это были первые роды в деревне, Яну колотило от ответственности, Зои колотило от ужаса.

– Буэээ, – сто раз на день повторяла она, – никогда не буду ни с кем спать. Никогда. Фу-у… Ладно, кровища, когда ногу оторвало… Но тут… Фу…

В средневековой деревне люди жили свободно. Сходились, расходились, любили друг друга.

Яна так и не поняла, почему, но когда начали расселяться, Мари категорически отказалась переехать к Ли. Сказала, что у нее будет отдельный дом. Как у всех.

Ли был мечтой всех девчонок и, похоже, пользовался этим. Мари не замечала. Или была не против.

Формально они были парой, царствующей парой. Выглядели вместе роскошно, появлялись всегда вместе, Ли обнимал Мари, носил ее на руках, демонстрируя свои мышцы, Мари льнула к нему и улыбалась белоснежной улыбкой.

Но… у них были странные отношения.

Когда на Мари смотрел Фриц, что-то менялось в его глазах. Когда он говорил с ней, что-то менялось в его голосе. Когда девицы вешались на Ли, из их глаз летели стрелы и их тела напрягались. Это было видно. А Ли с Мари были как с картинки. От них не жарило, не полыхало… Яна не могла подобрать слова.

Но похоже, это замечала только Яна, все остальные завидовали красавице Мари и мечтали быть с Ли. Иногда Яне казалось, что она в этом мире единственная несчастная одиночка. Потому что Фриц, несмотря на отсутствие взаимности, был совершенно счастлив. Он работал Богом.

Рассказал людям про градостроение, про строительные чертежи, про астрономию, про основы физики. Отобрал себе несколько учеников, учил их всяким штукам, которых нахватался, пока сидел в библиотеке: от расчета прочности моста до создания тепло- и звукоизоляции в домах.

У них с Яной появилась традиция. По вечерам Фриц приходил к ней в комнату и рассказывал, что случилось за день.

Яна параллельно учила желающих готовить, составлять лекарства и немножко шить.

Когда Яна рассказала, что девочки начали украшать свои наряды, Фриц аж прослезился от счастья.

– Всего за полгода, а? Скоро танцевать начнут! И рисовать! А давай им на следующей неделе танцы покажем?

Фриц вскочил с лавки, схватил Яну и лихо, и, как ему, наверное, казалось, грациозно, попытался крутануться вместе с ней, но только оттоптал Яне ноги. Тогда он остановился и резко провернул ее под рукой.

У Яны заболела рука и закружилась голова. И вряд ли от танца, скорее от близости Фрица. Он был такой нескладный, такой родной, такой любимый… Яна пошатнулась, нечаянно прижалась губами к его рубашке и замерла.

Фриц неловко отстранился, пробормотав что-то о том, что подвернул ногу, пообещал зайти завтра пораньше и вышел.

Он всегда уходил от нее, как только садилось солнце. И закрывался у себя в доме. И даже ставни закрывал. Говорил, что спать может только в полной темноте.

* * *

Он появился в день, когда Ли объявил о празднике. Это была идея Фрица – ввести календарь с выходными и праздниками. И первым из праздничных дней должен был стать День Начала Времен. То есть день начала отсчета в календаре.

Основные гуляния начались в селении, но радостная и слегка хмельная толпа внутри не помещалась. (Откуда взялся хмель, Яна догадывалась – Зои была хорошей ученицей.)