Приквел

– Экспедиция не вышла на связь! – коротко ответил тот. – Фриц отправляется туда со спасателями.

У Яны моментально пересохло во рту.

Дневник Яны

127-й день.

Те, кто не поехал в спасательную экспедицию, собрались в самой просторной пещере – в лаборатории. В конференц-зал после первого же собрания по молчаливому согласию никто заходить не хотел. Все утешали друг друга, что это просто проблемы со связью. Потому что Земля-2 – самое безопасное место в галактике. За четыре месяца – ни одной бури, ни одного землетрясения, вообще никаких бедствий.

Но когда Фриц вышел на связь, стало понятно, что полоса везения закончилась. Он сказал только: «Готовьте операционную. Множественные переломы и травмы внутренних органов. Будем через сорок три минуты». И отключился. Даже не сказал, для кого нужна операция.

Пострадавшим оказался проходчик Олаф. Он был без сознания. Несли его на самодельных носилках, Мари бежала рядом с импровизированной капельницей в руках. Фриц шел впереди и рычал на каждого, кто попадался на пути.

Олафа спасли. Врачи четыре часа что-то с ним делали, я даже не стала уточнять что. Ввели его в медикаментозную кому и положили в отдельную палату (впервые пригодился медицинский отдел, который разместили в административном корпусе).

Варя привлекла меня для беседы с участниками инцидента. Я должна была вести съемку и записывать все, что покажется мне важным. Все свидетели выглядели растерянными и не могли толком рассказать, что случилось.

Поначалу все шло штатно: замеры, контрольное бурение, съемка. Смеялись, шутили. А потом Мари приказала пробурить ледник, чтобы понять, насколько он далеко простирается. Олаф прошел первые два метра – и вдруг все как будто свихнулись. Свидетели путались в показаниях, так что невозможно было понять, кто и что делал. Некоторые вещи никто не смог объяснить: например, зачем радист, который дежурил снаружи, принялся крушить радиостанцию. И – самое странное – никто не мог понять, как Олафа занесло в расщелину в гроте.

Сходятся свидетели в одном: как только они услышали вопль боли Олафа, наваждение словно сдуло. Они снова стали слаженной командой, быстро вытащили бедолагу из расщелины, зафиксировали переломы, поставили капельницу с обезболивающим… Собственно, Фриц встретил их уже на полпути к лагерю.

Кстати, о Фрице. Он до сих пор рычит на всех вокруг. К Мари никого не допускает (даже нас с Варей). О проекте «Новый Город» и слышать не хочет. Начал уже говорить о протоколе Ноль…

Варя надеется, что это шок.